ХИМИКИ - рассказ Зощенко. Михаил Зощенко. Читать рассказы Михаила Зощенко.

Нынче, граждане, химия всем известна. До масс дошла. Все, скажем, химические и физические законы напролет известны.

Какой-нибудь, представьте себе, физический закон — например: от теплоты тело расширяется, — мало известный при царском режиме и при Временном правительстве, теперича ясен, как на ладони.

Однако есть физические законы, известные и раньше, при любом государственном строе. Это, например, ежели тело водой попрыскать, то тело, тово, прибавляется в весе.

Одна текстильная фабрика так и делает: обливает шерсть водой.

Ежедневный газетный орган про это с меланхолией пишет:

Ткачи сдают готовые куски товара на вес и, боясь нехватки в весе, спрыскивают товар водой.

Такой, конечно, химический подход к текстильной промышленности мне, граждане, не нравится.

Конечно, я бы не принял это так близко к сердцу, если б не брюки. А то — брюки.

Суконные брюки я люблю носить долго.

Мне не нравятся такие штаны, в которые сунешь два раза ноги, и они расползаются.

Вот, например, бывшие брюки я носил двенадцать лет. И все они были как новенькие.

И уже революция грянула, Гражданская война, нэп, а я все ношу и ношу. Такая, представьте себе, чудная материя попалась. Даже, откровенно сознаюсь, она еще лучше от носки стала. Блеск такой богатый пошел, мягкость, элегантность — дух вон.

Я бы эти брюки еще двенадцать лет носил, если б в бане не сперли. А то сперли в бане.

Конечно, пришлось купить новые. Потому — прохладно, и милиция косится. Издевательство, говорят, над общественным вкусом. Ежели, то есть, гражданин не при брюках, хотя в длинном пальто.

А какое, помилуйте, издевательство, ежели из предбанника сперли? Жутко, милые…

А новые брюки — плохие удались.

На стул, скажем, сел, за гвоздь слегка тронул — рвутся. За дверную ручку карманом зацепил — опять рвутся. В гости пришел, нагнулся под стол, чтоб тарелку или бутерброд поднять, — обратно рвутся и расползаются. Жутко, милые.

Жена, на что уж дама прочная и сентиментальная, и то не выдержала.

— Ежедневно, говорит, шью ваши брюки, Григорь Иваныч. Всю, говорит, общественную работу или сходить к управдому — за них забросила. Пущай, говорит, лучше развод, или купите новые.

— Гражданка, говорю, погодите ерепениться. Сейчас схожу в магазин — пущай обменяют.

Хорошо. Поносил я брюки еще два месяца для ровного счета, заявляюсь в магазин.

— Что вы, говорю, граждане, такое дерьмо продаете?

— Да, — говорит заведывающий, — товар порченый. Товар, говорит, для весу водой на фабрике обливают. А он преет и портится.

— Вес, говорю, в брюках мне не касается. Прошу обменять.

Менять заведывающий не стал, но предложил купить новые.

Так я и сделал.

А что текстильщики так поступают, то смешно и обидно. Ну случилась нехватка, ну привесь к общему куску какую-нибудь тяжелую ерунду или гирьку. Можно даже неклейменую. А то водой обливать! Жутко, милые.

М. Зощенко	ХИМИКИ рассказ - 13	М Зощенко рассказы, рассказ - ХИМИКИ, читать писателя Зощенко.
НА ГЛАВНУЮ рассказ 1 рассказ 2 рассказ 3 рассказ 4 рассказ 5 рассказ 6 рассказ 7 рассказ 8 рассказ 9 рассказ 10 рассказ 11 рассказ 12 рассказ 13 рассказ 14 рассказ 15 рассказ 16 рассказ 17 рассказ 18 рассказ 19 рассказ 20	Нынче, граждане, химия всем известна. До масс дошла. Все, скажем, химические и физические законы напролет известны. Какой-нибудь, представьте себе, физический закон — например: от теплоты тело расширяется, — мало известный при царском режиме и при Временном правительстве, теперича ясен, как на ладони. Однако есть физические законы, известные и раньше, при любом государственном строе. Это, например, ежели тело водой попрыскать, то тело, тово, прибавляется в весе. Одна текстильная фабрика так и делает: обливает шерсть водой. Ежедневный газетный орган про это с меланхолией пишет: Ткачи сдают готовые куски товара на вес и, боясь нехватки в весе, спрыскивают товар водой. Такой, конечно, химический подход к текстильной промышленности мне, граждане, не нравится. Конечно, я бы не принял это так близко к сердцу, если б не брюки. А то — брюки. Суконные брюки я люблю носить долго. Мне не нравятся такие штаны, в которые сунешь два раза ноги, и они расползаются. Вот, например, бывшие брюки я носил двенадцать лет. И все они были как новенькие. И уже революция грянула, Гражданская война, нэп, а я все ношу и ношу. Такая, представьте себе, чудная материя попалась. Даже, откровенно сознаюсь, она еще лучше от носки стала. Блеск такой богатый пошел, мягкость, элегантность — дух вон. Я бы эти брюки еще двенадцать лет носил, если б в бане не сперли. А то сперли в бане. Конечно, пришлось купить новые. Потому — прохладно, и милиция косится. Издевательство, говорят, над общественным вкусом. Ежели, то есть, гражданин не при брюках, хотя в длинном пальто. А какое, помилуйте, издевательство, ежели из предбанника сперли? Жутко, милые… А новые брюки — плохие удались. На стул, скажем, сел, за гвоздь слегка тронул — рвутся. За дверную ручку карманом зацепил — опять рвутся. В гости пришел, нагнулся под стол, чтоб тарелку или бутерброд поднять, — обратно рвутся и расползаются. Жутко, милые. Жена, на что уж дама прочная и сентиментальная, и то не выдержала. — Ежедневно, говорит, шью ваши брюки, Григорь Иваныч. Всю, говорит, общественную работу или сходить к управдому — за них забросила. Пущай, говорит, лучше развод, или купите новые. — Гражданка, говорю, погодите ерепениться. Сейчас схожу в магазин — пущай обменяют. Хорошо. Поносил я брюки еще два месяца для ровного счета, заявляюсь в магазин. — Что вы, говорю, граждане, такое дерьмо продаете? — Да, — говорит заведывающий, — товар порченый. Товар, говорит, для весу водой на фабрике обливают. А он преет и портится. — Вес, говорю, в брюках мне не касается. Прошу обменять. Менять заведывающий не стал, но предложил купить новые. Так я и сделал. А что текстильщики так поступают, то смешно и обидно. Ну случилась нехватка, ну привесь к общему куску какую-нибудь тяжелую ерунду или гирьку. Можно даже неклейменую. А то водой обливать! Жутко, милые.