Рассказы Ильфа и Петрова: Золотой фарш |
НА ГЛАВНУЮ | |
|
Илья Ильф и Евгений Петров: Золотой фарш и другие рассказы писателей Ильфа и Петрова Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска Золотой фарш Целую неделю новая курица гражданина Евтушевского не неслась. А в среду в 8 часов и 40 минут вечера снесла золотое яйцо. Это совершенно противоестественное событие произошло следующим образом. С утра Евтушевский, как обычно, был занят: продавал дудки, копался в огородике, заряжал и разряжал партию мышеловок, изготовленную по заказу председателя промысловой лжеартели "Личтруд" мосье Подлинника. После обеда старый дудочник залез в соседний двор за навозом для кирпича, но был замечен. В него бросили палкой и попали. До самых сумерек Евтушевский стоял у плетня и однообразно ругал соседей. День был вконец испорчен. Жизнь казалась отвратительной. Дудок в этот день никто не купил. Пополнить запасы топлива не удалось. Курица не неслась. В таких грустных размышлениях застали Евтушевского мосье и мадам Подлинники. Они приходили за своими мышеловками только в безлунные вечера, потому что официально считалось, что чета Подлинников приготовляет мышеловки сама, не эксплуатируя чужой труд. - Имейте в виду, мосье Евтушевский, - сказал председатель лжеартели, - что ваши мышеловки имеют большой дефект. - Дефект и минус! - укоризненно подтвердила мадам Подлинник. - Ну да! - продолжал мнимый председатель - Ваши мышеловки слишком сильно действуют. Клиенты обижаются. У Бибиных вашу мышеловку нечаянно зацепили. Она долго прыгала по комнате, выбила стекло и упала в колодец. - Упала и утонула, - добавила председательша. Евтушевский погрустнел еще больше. Вдруг в углу, где толкалась курица, раздалось бормотанье и затрещали крылья. - Ей-богу, сейчас снесется! - закричал дудочник, вскочив. Но слова его были заглушены таким громким стуком, как будто бы на пол упала гиря. На середину комнаты, гремя, выкатилось темное яйцо и, описав параболическую кривую, остановилось у ног хозяина дома. - Что т-такое? Евтушевский взял со стола керосиновую лампу с голубым фаянсовым резервуаром и нагнулся, чтобы осветить странный предмет. Вместе с Евтушевским наклонилась к полу и лжеартельная чета. Жидкий свет лампы образовал на полу бледный круг, посредине которого матово блистало крупное золотое яйцо. Оторопь взяла присутствующих. Первым очнулся мосье Подлинник. - Это большое достижение! - сказал он деревянным голосом. - Достижение и плюс, - добавила жена, не сводя лунатических глаз с драгоценного предмета. Подлинник потянулся к яйцу рукой. - Не балуй! - молвил дудочник и схватил вороватую руку. Голос у него был очень тихий и даже робкий, но вцепился он в Подлинника мертвой хваткой. Мадам он сразу же ударил ногой, чтоб не мешала. Курица бегала вокруг, страстно кудахтала и увеличивала суматоху. Минуту все помолчали, а затем разговор возобновился. - Пустите, - сказал лжепредседатель. - Я только хотел посмотреть, - может, яйцо фальшивое. Не отпуская Подлинника, Евтушевский поставил лампу на стол и поднял яйцо с пола. Оно было тяжелым и весило не меньше трех фунтов. - Яичко что надо, - завистливо сказал мосье. - Но, может быть, оно все-таки фальшивое. - Чего еще выдумали, - дудочник высокомерно усмехнулся, - станет вам курица нести фальшивые золотые яйца. Фантазия ваша! Слуш-шай-те… Да тут же проба есть. Ей-богу… как на обручальном кольце. На удивительном яйце действительно было выбито клеймо пробирной палатки, указывавшее 56 пробу. - Ну, теперь вас арестуют, - сказал Подлинник. - И задавят налогами! - добавила мадам. - А курицу отберут. - И яйца отберут. Евтушевский растерялся. Известковые тени легли на его лицо. - Какие яйца? Ведь есть же только одно яйцо. - Пока одно. Потом будет еще. Я уже слышал об этом. Это же известная история о том, как курица несла золотые яйца. Евтушевский, мосье Евтушевский! Имейте в виду, мосье Евтушевский, что один дурак такую курицу уже зарезал. Был такой прецедент. - И что там было внутри? - с любопытством спросил старый дудочник. - Ничего не было. Что там может быть? Потроха… Евтушевский тяжело вздохнул, повертел яйцо в руке и стал шлифовать его о брюки. Яйцо заблестело пуще прежнего. Лучи лампы отражались на его поверхности лампадным, церковным блеском. Евтушевский не проронил ни слова. Председатель лжеартели озабоченно бегал вокруг старого дудочника. Он очень волновался, давил ногами клетки и чуть даже не наступил на притихшую курочку. Евтушевский молчал, тупо глядя на драгоценное яйцо. - Мосье Евтушевский! - закричал Подлинник. - Почему вы молчите? Я же вам разъяснил, что в курице никакого золота не может быть. Слышите, мосье Евтушевский? Но владелец чудесной курицы продолжал хранить молчание. - Он ее зарежет! - закричал Подлинник. - Зарежет и ничего не найдет! - добавила мадам. - Откуда же берется золото? - раздался надтреснутый, полный низменной страсти, голос Евтушевского. - Вот дурак! - заорал разозленный лежпредседатель. - Оттуда и берется. - Нет, вы скажите, откуда оттуда? Мосье Подлинник с ужасом почувствовал, что ответить на этот вопрос не может. Минуты две он озадаченно сопел, а потом сказал: - Хорошо. Мне вы не верите. Не надо. Но председателю общества "Геть неграмотность" вы можете поверить? Ученому человеку вы доверяете? Евтушевский не ответил. Супруги Подлинник ушли, оставив старого дудочника наедине со своими тяжелыми мыслями. Всю ночь маленькое окошечко домика было освещено. Из дома неслось кудахтанье курицы, которой Евтушевский не давал спать. Он поминутно брал ее на руки и окидывал безумным взглядом. К утру весь Колоколамск уже знал о чудесном яйце. Супруги Подлинник провели остаток вечера в визитах. Всюду под строжайшим секретом они сообщали, что курица Евтушевского снесла три фунта золота и что никакого жульничества здесь быть не может, так как на золоте есть клеймо пробирной палатки. Общее мнение было таково, что Колоколамску предстоит блестящая будущность. Началось паломничество к домику Евтушевского. Но проникнуть в дом никому не удалось - дудочник не отвечал на стук в двери. Наконец к дверям домика протиснулись Подлинники, ведя с собой председателя смешанного русско-украинского общества "Геть неграмотность" товарища Балюстрадникова. Это был человек очень худой и такой высокий, что в городе его называли человеком-верстой. После долгих препирательств Евтушевский открыл дверь, и делегация, провожаемая завистливыми взорами толпы, вошла в достопримечательное отныне жилище Евтушевского. - Гм, - заметил Балюстрадников и сразу же взялся за яйцо. Он поднес его к глазам, почти к самому потолку, с видом человека, которому приходится по нескольку раз в день видеть свежеснесенные, еще теплые золотые яйца. - Не правда ли, мосье Балюстрадников, - начал Подлинник, - это глупо, то, что хочет сделать мосье Евтушевский? Он хочет зарезать курицу, которая несет золотые яйца. - Хочу, - прошептал Евтушевский. За ночь он понял все. Он уже не сомневался в том, что курица начинена золотом и нет никакого смысла тратиться на ее прокорм и ждать, когда она соблаговолит разрешиться новым яйцом. Председатель общества "Геть неграмотность" погрузился в размышления. - Надо резать! - вымолвил он наконец. Евтушевский, словно бы освобожденный от заклятия, стал гоняться за курицей, которая в бегстве скользила, припадала на одну ножку, летала над столами и билась об оконное стекло. Подлинник был в ужасе. - Зачем резать? - кричал он, наседая на "Геть неграмотность". "Геть" иронически улыбнулся. Он сел и покачал ногой, заложенной за ногу. - А как же иначе? Ведь курица питается не золотом. Значит, все золото, которое она может снести, находится в ней. Значит, нужно резать. - Но позвольте!.. - вскричал Подлинник. - Не позволю! - ответил Балюстрадников. - Спросите кого угодно. И все вам скажут, что нельзя резать курицу, которая несет золотые яйца. - Пожалуйста. Под окном весь Колоколамск. Я не возражаю против здоровой критики моих предложений. Спросите. Председатель лжеартели ударил по оконной раме, как Рауль де-Нанжи в четвертом действии оперы "Гугеноты", и предстал перед толпой. - Граждане! - завопил он. - Что делать с курицей? И среди кристальной тишины раздался бодрый голосок стоящего впереди всех старичка с седой бородой ниже колен. - А что с ей делать, с курицей-то? - Заре-езать! - закричали все. - В таком случае я в долю! - воскликнул мосье Подлинник и ринулся за курицей, которая никак не давалась в руки дудочника. В происшедшем замешательстве курица выскочила в окно и, пролетев над толпой, поскакала по Бездокладной улице. Преследователи, стукаясь головами о раму, выбросились на улицу и начали погоню. Через минуту соотношение сил определилось так. По пустой, нудной улице, подымая пыль, катилась курица Барышня. В десяти метрах от нее на длинных ногах поспешал человек-верста. За ним, голова в голову, мчались Евтушевский с Подлинником, а еще позади нестройной кучей с криками бежали колоколамцы. Кавалькаду замыкала мадам Подлинник со столовым ножом в руке. На площади Барышню, вмешавшуюся в общество простых колоколамских кур, схватили, умертвили и выпотрошили. Золота в ней не было и на грош. Кто-то высказал предположение, что зарезали не ту курицу. И действительно, внешним своим видом Барышня ничем не отличалась от прочих колоколамских кур. Тогда началось поголовное избиение домашней птицы. Сгоряча резали и потрошили даже гусей и уток. Особенно свирепствовал председатель общества "Геть неграмотность". В общей свалке и неразберихе он зарезал индюка, принадлежавшего председателю общества "Геть рукопожатие". Золотого фарша нигде не нашли. Смеющегося Евтушевского увезли на телеге в психбольницу. Когда милиция явилась в дом Евтушевского, чтобы описать оставшееся после него имущество, с подгнившего бревенчатого потолка тяжело, как гиря, упал и покатился по полу какой-то круглый предмет, обернутый в бумажку. В бумажке оказалось золотое яйцо, точь-в-точь как первое. Была и 56 проба. Но кроме этого на яйце были каллиграфически выгравированы слова: "С новым годом". На бумажке была надпись: "Передать С.Т. Евтушевскому. Дорогой сын! Эти два яйца - все, что осталось у меня после долгой беспорочной службы в пробирной палатке. Когда-нибудь эти яички тебя порадуют. Твой папа Тигрий Евтушевский". Красный Калошник-Галошник На рассвете морозного февральского дня население славного города Колоколамска было разбужено нестройным ружейным залпом. Жители в валенках, надетых прямо на исподнее, высыпали на улицы. Последовавший сейчас же после залпа набат усилил тревогу. Надтреснутые теноровые звуки колоколов Крестовыдви-женческой церкви были мощно поддержаны басовыми нотами, которые неслись с колокольни храма Выявления Христа. Как всегда бывает по время неожиданной тревоги, граждане отлично знали, в каком направлении нужно бежать. И в скором времени Спасо-Кооперативная площадь была запружена толпой. У могилы неизвестного частника в полном недоумении стоял весь штат колоколамской милиции, состоящий из четырех пеших милиционеров и их начальника товарища Отмежуева. Ружья милиционеров еще дымились. Отмежуев держал в руке наган, направляя дуло его к молочным небесам. - В кого стреляют? - закричал Никита Псов, врезываясь в толпу. Он несколько запоздал, и по его внешнему виду (сквозь распахнувшийся сторожевой тулуп гражданина Псова была видна волосатая грудь, увенчанная голубой татуировкой в виде голой дамочки с пенящейся кружкой пива) можно было заключить, что если он сейчас же, немедленно, не узнает, в кого стреляют, с ним может приключиться разрыв сердца. Но Отмежуев не ответил. Задрав голову вверх, он пронзительно смотрел на низкие снежные облака. Постепенно и толпа заприметила плывущий над площадью воздушный шар, похожий на детский мяч в сетке. - По вражескому самолету, - отчаянным голосом скомандовал Отмежуев, - пальба шеренгой!! Шеренга, зажмурив глаза, выпалила. - Недолет! - с сожалением крикнул Никита Псов. - Ну, все равно не уйдут, черти! Шляпами закидаем! И тут же поделился с толпой своими соображениями: - Знаем мы этих летунов! Это из страны Клятвии штурмовать наш Колоколамск летят. Ясное дело! Слух о нашествии врага исторг у собравшихся на площади протяжный вопль. Прежде чем Никита Псов, побежавший домой за топором, успел вернуться назад, воздушный шар быстро пошел на снижение. Через пять минут толпа уже различала большую камышовую корзинку и надпись, шедшую наискось шара: "Красный Калошник-Галошник". Насчет явно русской надписи сомнений ни у кого не возникло. Мосье Подлинник, успевший занять наиудобнейшее место на могиле неизвестного частника, сразу же заявил, что надпись поддельная и сделана она коварными клятвийцами для того, чтобы ввести колоколамцев в заблуждение и тем легче их завоевать. Отмежуев скомандовал, и новый залп поколебал морозный воздух. Тут зрители заметили испуганные лица воздухоплавателей, которые свешивались за борт корзины. - Сдавайся! - завопил подоспевший гражданин Псов, потрясая топором. Воздухоплаватели размахивали руками и что-то кричали, но их слова таяли, не долетая до земли. Пылкий Отмежуев открыл беспорядочную стрельбу, после чего в толпу полетели мешки с балластом. Шар на минутку взмыл, но, продырявленный колоколамскими пулями, снова пошел ко дну. Теперь расстроенные лица аэронавтов были видны настолько ясно, что толпа стала торжествовать победу. - Сдаемся! - закричал пожилой воздухоплаватель в роговых очках. - Сдаемся, дураки вы этакие! Аэростат снизился до высоты двухэтажного дома. - Вот еще идиоты! - кричали сверху. - Навязались на нашу голову. - Ладно уж! - отвечали снизу. - Сходи, Клятвия, на землю. Здесь посчитаемся! При этих словах Никита Псов приветственно взмахнул топором. Этот жест заставил лица воздухоплавателей перекоситься. - Что вы делаете?! - кричали калошники-галошники. Никита Псов не ответил. Он высоко подпрыгнул в надежде достать топором корзину. - Чтоб вы сдохли! - истерически закричали сверху и сбросили вниз измерительные приборы и примус. Но так как шар все же не поднимался, летуны стали суетливо раздеваться и сбрасывать на землю шубы, пиджаки, валяные сапоги, элегантные подтяжки и перцовую колбасу. - Консервов нету? - деловито крикнул мосье Подлинник. - Сукины вы сыны! - ответили воздухоплаватели, уносясь в небеса. Отмежуев объявил стрельбу пачками, после чего "Красный Калошник-Галошник" камнем свалился на площадь. Один аэронавт вывалился при падении и немедленно был взят в плен. Шар, гонимый ветром, потащил остальных по Старорежимному бульвару к центру города. Толпа бросилась в погоню. Впереди всех гнался за неприятелем брандмайор Огонь-Полыхаев со своими приспешниками из пожарной команды. На Членской площади беглый шар был настигнут, и летуны были пленены. - Что же вы, черти, - плача, вопрошал главный аэронавт в роговых очках и фрезовых кальсонах, - на своих кидаетесь с топорами?! Шар прострелили, дураки! Недоразумение быстро разъяснилось. Полет был организован газетой "Красная акация", для каковой цели был зафрахтован воздушный корабль "Красный Калошник-Галошник". - Написано на вас, что вы спортсмены? - угрюмо говорил Отмежуев. - Откуда мне знать? По уставу, после троекратного предупреждения, обязан стрелять. А вы говорите, что не слышали. Надо было слышать! - Да ну вас, болванов! - сказал человек в очках. - Давайте лучше шар чинить. Но шара уже не было. Он пропал бесследно. Зато на другой день после отъезда неудачливых калошников-галошников из города во всех магазинах Колоколамска продавались непромокаемые пальто из отличного прорезиненного шелка. Собачий поезд Обычно к двенадцати часам дня колоколамцы и прелестные колоколамки выходили на улицы, чтобы подышать чистым морозным воздухом. Делать горожанам было нечего, и чистым воздухом они наслаждались ежедневно и подолгу. В пятницу, выпавшую в начале марта, когда на Большой Месткомовской степенно циркулировали наиболее именитые семьи, с Членской площади послышался звон бубенцов, после чего на улицу выкатил удивительный экипаж. В длинных самоедских санях, влекомых цугом двенадцатью собаками, вольно сидел закутанный в оленью доху молодой человек с маленьким тощим лицом. При виде столь странной для умеренного колоколамского климата запряжки граждане проявили естественное любопытство и шпалерами расположились вдоль мостовой. Неизвестный путешественник быстро покатил по улице, часто похлестывая бичом взмыленную левую пристяжную в третьем ряду и зычным голосом вскрикивая: - Шарик, черт косой! Но-о-о, Шарик! Доставалось и другим собачкам. - Я т-тебе, Бобик!.. Но-о-о, Жучка!.. Побери-и-гись!! Колоколамцы, не зная, кого послал бог, на всякий случай крикнули "ура!". Незнакомец снял меховую шапку с длинными сибирскими ушами, приветственно помахал ею в воздухе и около пивной "Голос минувшего" придержал своих неукротимых скакунов. Через пять минут, привязав собачий поезд к дереву, путешественник вошел в пивную. На стене питейного заведения висел плакат: "Просьба о скатерти руки не вытирать", хотя на столе никаких скатертей не было. - Чем прикажете потчевать? - спросил хозяин дрожащим от волнения голосом. - Молчать! - закричал незнакомец. И тут же потребовал полдюжины пива. Колоколамцам, набившимся в пивную, стало ясно, что они имеют дело с личностью незаурядной. Тогда из толпы выдвинулся представитель исполнительной власти и с беззаветной преданностью в голосе прокричал прямо по Гоголю: - Не будет ли каких-нибудь приказаний начальнику милиции Отмежуеву? - Будут! - ответил молодой человек. - Я профессор центральной изящной академии пространственных наук Эммануил Старохамский. - Слушаюсь! - крикнул Отмежуев. - Метеориты есть? - Чего-с? - Метеориты или так называемые болиды у вас есть? Отмежуев очень испугался. Сперва сказал, что есть. Потом сказал, что нету. Затем окончательно запутался и пробормотал, что есть один гнойник, но, к сожалению, еще недостаточно выявленный. - Гнойниками не интересуюсь! - воскликнул молодой восемнадцатилетний профессор, которому пышные лавры Кулика не давали покою. - По имеющимся в центральной академии сведениям, у вас во время царствования Александра Первого благословенного упал метеорит величиною в Крымский полуостров. Представитель исполнительной власти совершенно потерялся, но положение спас мосье Подлинник, мудрейший из колоколамцев. Он приветствовал юного профессора на восточный манер, прикладывая поочередно ладонь ко лбу и к сердцу. Он думал, что так нужно приветствовать представителей науки. Покончив с этим церемонным обрядом, он заявил, что из современников Александра Первого благословенного в городе остался один лишь беспартийный старик по фамилии Керосинов и что старик этот единственный человек, который может дать профессору нужные ему разъяснения. Керосинов, хотя и зарос какими-то корнями, оказался бодрым и веселым человеком. - Ну что, старик, - дружелюбно спросил профессор, - в крематорий пора? - Пора, батюшка, - радостно ответил полуторавековый старик, - в наш, совецкой крематорий. В наш-то колумбарий! Потом подумал и добавил: - И планетарий. - Метеорит помнишь? - Как же, батюшка, помню. Все приезжали, Александр Первый приезжал. И Голенищев-Кутузов приезжал с Эггертом и Малиновской. И этот, который крутит, киноимпетор приезжал. И Анри Барбюс в казенной пролетке приезжал. Расспрашивал про старую жизнь, я, конечно, таить не стал. Истязали, говорю. В 1801 году, говорю. Тут старик понес такую чушь, что его увели. Больше никаких сведений о метеорите профессор Старохамский получить не смог. - Ну-с, - задумчиво молвил профессор, - придется делать бурение. За пиво он не заплатил, раскинул на Большой Месткомовской палатку и зажил там, ожидая, как он говорил, средств из центра на бурение. Через неделю он оброс бородкой, задолжал за шесть гроссов пива и лишился собак, которые убежали от него и рыскали по окраинам города, наводя ужас на путников. Колоколамцам юный профессор полюбился, и они очень его жалели. - Пропадает наш Старохамский без средствиев, - говорили они дома за чаем, - а какое же бурение без средствиев! По вечерам избранное общество собиралось в "Голосе минувшего" и разглядывало погибающего путешественника. Профессор сидел за зеленым барьером из пивных бутылок и пронзительным голосом читал вслух московские газеты. По его маленькому лицу струились пьяные слезы. - Вот, пожалуйста, что в газетах пишут, - бормотал он. - "Все на поиски профессора Старохамского", "Экспедиция на помощь профессору Старохамскому". Меня ищут. Ох! Найдут ли?! И профессор рыдал с новой силой. - Наука! - с уважением говорили колоколамцы. - Это тебе не ларек открыть. Шутка ли! Метеорит. Раз в тысячу лет бывает. А где его искать? Может, он в Туле лежит! А тут человек задаром гибнет! Наконец через месяц экспедиция напала на верный след. С утра Колоколамск переполнился северными оленями, аэросанями и корреспондентами в пимах. Под звон колоколов и радостные клики толпы профессор был извлечен из "Голоса минувшего", с трудом поставлен на ноги и осмотрен экспедиционными врачами. Они нашли его прекрасно сохранившим силы. А в это время корреспонденты в пимах бродили по улицам и, хватая колоколамцев за полы, жалобно спрашивали: - Гнойники есть? - Нарывы есть? На другой день северные олени и аэросани умчали спасителей и спасенного. Экспедиция торопилась. Ей в течение ближайшей недели нужно было спасти еще человек двадцать исследователей, затерявшихся в снежных просторах нашей необъятной страны. Юмористические рассказы Ильф и Петров |
СОДЕРЖАНИЕ:
ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 1 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 2 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 3 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 4 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 5 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 6 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 7 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 8 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 9 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 10 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 11 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 12 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 13 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 14 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 15 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 16 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 17 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 18 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 19 ИЛЬФ ПЕТРОВ рассказы 20 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 10 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 20 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 30 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 40 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 50 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 60 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 70 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 80 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 90 ДАНИИЛ ХАРМС рассказы 00 ДАНИИЛ ХАРМС анекдоты ДАНИИЛ ХАРМС о пушкине ХАРМС стихи для детей ХАРМС стихи для детей ХАРМС стихи для детей ХАРМС стихи для детей ХАРМС стихи для детей ХАРМС рассказы для детей ДАНИИЛ ХАРМС рассказы ДАНИИЛ ХАРМС рассказы ДАНИИЛ ХАРМС тексты ДАНИИЛ ХАРМС старуха ДАНИИЛ ХАРМС елизавета ДАНИИЛ ХАРМС вся проза ДАНИИЛ ХАРМС вся проза ДАНИИЛ ХАРМС вся проза ДАНИИЛ ХАРМС вся проза ДАНИИЛ ХАРМС биография |