О. Генри. "Дурной" человек и другие рассказы с юмором.

"Дурной" человек

Один смелый и "дурной" человек привлек на этих днях всеобщее внимание в одном из городов Техаса. По-видимому, он поглотил такое количество спиртных напитков, что им овладело желание во что бы то ни стало продемонстрировать свои особенности "дурного" человека. А когда полиция захотела арестовать его, он встал спиной к стене здания и предложил полиции "попробовать". Значительная толпа горожан - в том числе несколько коммивояжеров из находившейся неподалеку гостиницы - собралась поглазеть на происходящее.

"Дурной" человек был огромным, свирепого вида парнем с длинными курчавыми волосами, ниспадавшими на плечи, в широкополой шляпе, в плаще из лосины с бахромой внизу и с весьма образным лексиконом. Он играл громадным шестизарядным револьвером и клялся костьми Дэви Крокета, что продырявит каждого, кто попробует его схватить.

Шериф города вышел на середину улицы и стал было уговаривать его, но "дурной" человек гаркнул и поднялся на носки - и вся толпа очутилась на противоположной стороне улицы. Полисмены устроили совещание, но ни один из них не хотел начинать военные действия первым.

В это время маленький, худосочный, чахоточного вида вояжерчик, разъезжавший от одной из обувных фабрик Коннектикута, протиснулся через толпу на противоположной стороне улицы, чтобы взглянуть на бандита. Он весил какие-нибудь девяносто фунтов и носил двойные очки в золотой оправе. В эту самую минуту бандит гаркнул еще раз:

- Черт вас подери, почему никто из вас не подойдет и не попробует взять меня? Я проглочу любых пятерых из вас, даже не разжевывая, хотя я совсем не голоден - га! га!

Толпа подалась назад еще на несколько ярдов, а полисмены побледнели еще больше. Но худосочный человечек поправил обеими руками очки, шагнул с тротуара на мостовую и внимательно оглядел "дурного" человека. Затем он спокойно направился через улицу смешной подпрыгивающей походкой - прямо туда, где стояло воплощение ужаса.

Толпа завопила, чтобы он вернулся, а бандит еще раз потряс своим револьвером, но маленький человечек подошел к нему в упор и сказал что-то. Зрители затрепетали, ожидая, что смельчак полетит наземь с сорокапятимиллиметровой пулей внутри - но он не полетел. Все с изумлением увидели, как бандит опустил револьвер, сунул руку в карман и передал что-то маленькому человечку.

После этого бандит робко поплелся по тротуару, а человечек пересек улицу и присоединился к толпе.

- "Дурной" человек? - сказал он. - Полагаю, что нет. Он не способен обидеть и муху. Это - Зеке Скиннер. Он вырос на ферме в Коннектикуте по соседству со мной. Он представитель какого-то дутого средства от печени, и это его обычный уличный трюк, чтобы привлечь внимание толпы. Я дал ему взаймы восемь долларов в Гартфорде лет девять тому назад и думал, что уже никогда больше его не увижу. Его голос показался мне знакомым. Уплатил? Надо думать, что уплатил. Я всегда получаю то, что мне следует.

После этого толпа рассеялась, а двенадцать полисменов перехватили Зеке на ближайшем углу и избивали его до самого участка.

Маленькая ошибка

Самого обыкновенного вида субъект в сорочке-неглиже, вышедшей из моды еще в прошлом году, вошел в контору газеты и развернул рукопись длиною в добрых три фута.

- Я хотел повидать вас относительно этой небольшой вещицы, которую я собираюсь поместить у вас в газете. Здесь пятнадцать четверостиший, помимо прозаического материала. Стихи трактуют о весне. Мой почерк немного неразборчив, и мне придется прочесть вам это самому. Благоволите послушать.

ВЕСНА

Воздух полон нежных зефиров,
Трава в зеленые коврики вяжется.
Зима ушла из наших квартиров,
А весна пришла, как мне кажется.
Когда солнце заходит, туманы
Ползут из низких болот,
А когда звезды зажигаются, освещая заоблачные страны,
Холодный ветер дует, принося много хлопот.

- Отнесите эту ерунду в редакцию, - сказал заведующий конторой коротко.

- Я там уже был, - возразил обыкновенного вида субъект, - и они направили меня сюда. Это заполнит целый столбец. Я хочу поговорить с вами о цене. Последнее четверостишие читается так:

Весенняя томность, чему есть примеры,
Закупоривает нашу кровь в сердцах
И мы должны немедленно принимать меры,
Чтобы не обратиться в то, чему имя "Прах".

- За этим следует прозаический материал, который написан на машинке, как вы можете видеть, и вполне разборчив. Теперь я…

- К черту! - сказал заведующий конторой. - Нечего вам тут шляться в контору и читать ваш старый весенний бред. Мне и так все утро досаждали представители фабрик, вырабатывающих бумагу и краску. Почему вам не заняться делом вместе того, чтобы валять дурака таким образом?

- Я не имел в виду отнять у вас время, - сказал посетитель, скатывая в трубку рукопись. - В городе имеются еще другие газеты?

- Да. Несколько. Семья у вас есть?

- Есть, сэр.

- Тогда какого черта не займетесь вы приличным делом, вместо того, чтобы кропать гнусные вирши и читать их занятым людям? Мужчина вы или нет?

- Очень извиняюсь за беспокойство, - сказал самого обыкновенного вида субъект, направляясь к выходу, - я вам сейчас объясню, как обстоит дело. Я заработал за прошлый год свыше восьмидесяти тысяч долларов на этих самых маленьких вещицах, которые я пишу. Я помещаю свои весенние и летние рекламки для фирмы, вырабатывающей патентованное средство "Сарсапарилла", одним из совладельцев коей я являюсь. Я решил затратить около тысячи долларов на рекламу в этом городе. Я побываю в других газетах, о которых вы упомянули. Всего хорошего!

Заведующий конторкой стал после этого случая настолько осторожен, что все начинающие поэты города читают ему теперь свои стихи и он безропотно их выслушивает.

Выше сил журналиста

- Вы дали заметку о самоубийстве, как я вас просил вчера вечером? - спросил редактор у новичка-репортера, только что окончившего школу журналистов.

- Я видел труп, сэр, но не нашел возможным дать его описание.

- Почему?

- Каким бы образом мог я написать, что горло несчастного было перерезано от уха до уха, когда у него всего-то было одно ухо?

Чтобы избежать крика

Это был большой мистификатор, никогда не пропускавший случая подшутить над кем-нибудь.

Несколько дней тому назад он встретил приятеля на Мейн-Стрит и конфиденциально шепнул ему:

- Я никогда бы не поверил этому, но полагаю своим долгом сделать факт общеизвестным. Мистер Джонсон, гласный нашей части города, принял деньги с определенной целью избежать крика.

- Невозможно! - сказал приятель.

- Говорю вам, что это правда, так как я случайно подслушал разговор и своими глазами видел, как деньги были переданы ему и как он взял их и положил в карман.

Затем он продолжал свой путь, не сообщив никаких подробностей, и целых два дня город только об этом и говорил.

Он совсем забыл об этом и не вспоминал до того дня, когда столкнулся с мистером Джонсоном и понес ущерб в виде двух фонарей под глазами и разорванного сверху донизу пальто.

После чего ему пришлось обходить всех и объяснять, что под деньгами, данными гласному во избежании крика, он разумел десятицентовик, переданный последнему его женой, чтобы купить успокоительного для младенца.

..............................
© Copyright: О, Генри рассказы