| ГЛАВНАЯ Все Рассказы А П Чехова письмо учёному соседу за двумя зайцами папаша тысяча одна страсть перед свадьбой жёны артистов петров день темпераменты в вагоне грешник из толедо исповедь летающие острова он и она два скандала барон месть трагик тёмною ночью патриот отечества верба раз в год смерть чиновника он понял дочь альбиона краткая анатомия шведская спичка отставной раб толстый и тонкий в рождественскую ночь орден дочь советника юристка для детей либерал марья ивановна месть женщины о женщины прощение жалобная книга мысли о душе самообольщение затмение прекрасное народы не в духе в бане женский тост жизнь прекрасна дипломат бумажник дачники мои жёны рыбье дело предисловие женское счастье петух руководство брак беседа под диваном шампанское для мужей телефон чёрт блины отрава о женщинах фразы Чехова институтка надя по-американски и то и сё задачи жизнь в вопросах зелёная коса корреспондент пропащее дело 29 июня ярмарка нарвался пережитое кривое зеркало ряженые любовь случаи ушла что лучше вопросы коллекция дурак разговор слова моя нана закуска депутат из дневника сущая правда объявления дура комик певчие дачница брожение умов хирургия хамелеон винт брак по расчёту устрицы у предводительши разговор с собакой мелюзга канитель симулянты в аптеке мыслитель егерь злоумышленник свистуны мёртвое тело стена на чужбине циник тапер старость ну публика шило в мешке зеркало тоска анюта |
ЧЕХОВ: юмористические рассказы За двумя зайцами погонишься,
ни одного не поймаешь Пробило 12 часов дня, и майор Щелколобов, обладатель тысячи десятин земли и молоденькой жены, высунул свою плешивую голову из-под ситцевого одеяла и громко выругался. Вчера, проходя мимо беседки, он слышал, как молодая жена его, майорша Каролина Карловна, более чем милостиво беседовала со своим приезжим кузеном, называла своего супруга, майора Щелколобова, бараном и с женским легкомыслием доказывала, что она своего мужа не любила, не любит и любить не будет за его, Щелколобова, тупоумие, мужицкие манеры и наклонность к умопомешательству и хроническому пьянству. Такое отношение жены поразило, возмутило и привело в сильнейшее негодование майора. Он не спал целую ночь и целое утро. В голове у него кипела непривычная работа, лицо горело и было краснее вареного рака; кулаки судорожно сжимались, а в груди происходила такая возня и стукотня, какой майор и под Карсом не видал и не слыхал. Выглянув из-под одеяла на свет божий и выругавшись, он спрыгнул с кровати и, потрясая кулаками, зашагал по комнате. – Эй, болваны! – крикнул он. Затрещала дверь, и пред лицо майора предстал его камердинер, куафер и поломойка Пантелей, в одежонке с барского плеча и с щенком под мышкой. Он уперся о косяк двери и почтительно замигал глазами. – Послушай, Пантелей, – начал майор, – я хочу с тобой поговорить по-человечески, как с человеком, откровенно. Стой ровней! Выпусти из кулака мух! Вот так! Будешь ли ты отвечать мне откровенно, от глубины души, или нет? – Буду-с. – Не смотри на меня с таким удивлением. На господ нельзя смотреть с удивлением. Закрой рот! Какой же ты бык, братец! Не знаешь, как нужно вести себя в моем присутствии. Отвечай мне прямо, без запинки! Колотишь ли ты свою жену или нет? Пантелей закрыл рот рукою и преглупо ухмыльнулся. – Кажинный вторник, ваше в<ысокоблагороди>е! – пробормотал он и захихикал. – Очень хорошо. Чего ты смеешься? Над этим шутить нельзя! Закрой рот! Не чешись при мне: я этого не люблю. (Майор подумал.) Я полагаю, братец, что не одни только мужики наказывают своих жен. Как ты думаешь относительно этого? – Не одни, ваше в-е! – Пример! – В городе есть судья Петр Иваныч… Изволите знать? Я у них годов десять тому назад в дворниках состоял. Славный барин, в одно слово, то есть… а как подвыпимши, то бережись. Бывало, как придут подвыпимши, то и начнут кулачищем в бок барыню подсаживать. Штоб мне провалиться на ентом самом месте, коли не верите! Да и меня за конпанию ни с того ни с сего в бок, бывало, саданут. Бьют барыню да и говорят: «Ты, говорят, дура, меня не любишь, так я тебя, говорят, за это убить желаю и твоей жисти предел положить…» – Ну, а она что? – Простите, говорит. – Ну? Ей-богу? Да это отлично! И майор от удовольствия потер себе руки. – Истинная правда-с, ваше в-е! Да как и не бить, ваше в-е? Вот, например, моя… Как не побить! Гармонийку ногой раздавила да барские пирожки поела… Нешто это возможно? Гм!.. – Да ты, болван, не рассуждай! Чего рассуждаешь? Ведь умного ничего не сумеешь сказать? Не берись не за свое дело! Что барыня делает? – Спят. – Ну, что будет, то будет! Поди, скажи Марье, чтобы разбудила барыню и просила ее ко мне… Постой!.. Как на твой взгляд? Я похож на мужика? – Зачем вам походить, ваше в-е? Откудова это видно, штоб барин на мужика похож был? И вовсе нет! Пантелей пожал плечами, дверь опять затрещала, и он вышел, а майор с озабоченной миной на лице начал умываться и одеваться. – Душенька! – сказал одевшийся майор самым что ни на есть разъехидственным тоном вошедшей к нему хорошенькой двадцатилетней майорше, – не можешь ли ты уделить мне часок из твоего столь полезного для нас времени? – С удовольствием, мой друг! – ответила майорша и подставила свой лоб к губам майора. – Я, душенька, хочу погулять, по озеру покататься… Не можешь ли ты из своей прелестной особы составить мне приятнейшую компанию? – А не жарко ли будет? Впрочем, изволь, папочка, я с удовольствием. Ты будешь грести, а я рулем править. Не взять ли нам с собой закусок? Я ужасно есть хочу… – Я уже взял закуску, – ответил майор и ощупал в своем кармане плетку. Через полчаса после этого разговора майор и майорша плыли на лодке к средине озера. Майор потел над веслами, а майорша управляла рулем. «Какова? Какова? Какова?» – бормотал майор, свирепо поглядывая на замечтавшуюся жену и горя от нетерпения. «Стой!» – забасил он, когда лодка достигла середины. Лодка остановилась. У майора побагровела физиономия и затряслись поджилки. – Что с тобой, Аполлоша? – спросила майорша, с удивлением глядя на мужа. – Так я, – забормотал он, – баааран? Так я… я… кто я? Так я тупоумен? Так ты меня не любила и любить не будешь? Так ты… я… Майор зарычал, простер вверх длани, потряс в воздухе плетью и в лодке… o tempora, o mores!..[1] поднялась страшная возня, такая возня, какую не только описать, но и вообразить едва ли возможно. Произошло то, чего не в состоянии изобразить даже художник, побывавший в Италии и обладающий самым пылким воображением… Не успел майор Щелколобов почувствовать отсутствие растительности на голове своей, не успела майорша воспользоваться вырванной из рук супруга плетью, как перевернулась лодка и… В это время на берегу озера прогуливался бывший ключник майора, а ныне волостной писарь Иван Павлович и, в ожидании того блаженного времени, когда деревенские молодухи выйдут на озеро купаться, посвистывал, покуривал и размышлял о цели своей прогулки. Вдруг он услышал раздирающий душу крик. В этом крике он узнал голос своих бывших господ. «Помогите!» – кричали майор и майорша. Писарь, не долго думая, сбросил с себя пиджак, брюки и сапоги, перекрестился трижды и поплыл на помощь к средине озера. Плавал он лучше, чем писал и разбирал писанное, а потому через какие-нибудь три минуты был уже возле погибавших. Иван Павлович подплыл к погибавшим и стал втупик. «Кого спасать? – подумал он. – Вот черти!» Двоих спасать ему было совсем не под силу. Для него достаточно было и одного. Он скорчил на лице своем гримасу, выражавшую величайшее недоумение, и начал хвататься то за майора, то за майоршу. – Кто-нибудь один! – сказал он. – Обоих вас куда мне взять? Что я, кашалот, что ли? – Ваня, голубчик, спаси меня, – пропищала дрожащая майорша, держась за фалду майора, – меня спаси! Если меня спасешь, то я выйду за тебя замуж! Клянусь всем для меня святым! Ай, ай, я утопаю! – Иван! Иван Павлович! По-рыцарски!.. того! – забасил, захлебываясь, майор. – Спаси, братец! Рубль на водку! Будь отцом-благодетелем, не дай погибнуть во цвете лет… Озолочу с ног до головы… Да ну же, спасай! Какой же ты, право… Женюсь на твоей сестре Марье… Ей-богу, женюсь! Она у тебя красавица. Майоршу не спасай, черт с ней! Не спасешь меня – убью, жить не позволю! У Ивана Павловича закружилась голова, и он чуть-чуть не пошел ко дну. Оба обещания казались ему одинаково выгодными – одно другого лучше. Что выбирать? А время не терпит! «Спасу-ка обоих! – порешил он. – С двоих получать лучше, чем с одного. Вот это так, ей-богу. Бог не выдаст, свинья не съест. Господи благослови!» Иван Павлович перекрестился, схватил под правую руку майоршу, а указательным пальцем той же руки за галстух майора и поплыл, кряхтя, к берегу. «Ногами болтайте!» – командовал он, гребя левой рукой и мечтая о своей блестящей будущности. «Барыня – жена, майор – зять… Шик! Гуляй, Ваня! Вот когда пирожных наемся да дорогие цыгары курить будем! Слава тебе, господи!» Трудно было Ивану Павловичу тянуть одной рукой двойную ношу и плыть против ветра, но мысль о блестящей будущности поддержала его. Он, улыбаясь и хихикая от счастья, доставил майора и майоршу на сушу. Велика была его радость. Но, увидев майора и майоршу, дружно вцепившихся друг в друга, он… вдруг побледнел, ударил себя кулаком по лбу, зарыдал и не обратил внимания на девок, которые, вылезши из воды, густою толпой окружали майора и майоршу и с удивлением посматривали на храброго писаря. На другой день Иван Павлович, по проискам майора, был удален из волостного правления, а майорша изгнала из своих апартаментов Марью с приказом отправляться ей «к своему милому барину». – О, люди, люди! – вслух произносил Иван Павлович, гуляя по берегу рокового пруда, – что же благодарностию вы именуете? ..................................................................... на заметку: Чехов Антон Павлович, русский писатель, родился 17(29) января 1860 г. в Таганроге в семье купца третьей гильдии. С детства помогал отцу в лавке, в 1879 г., окончив таганрогскую гимназию, переехал в Москву и поступил на медицинский факультет Московского университета. Окончив его в 1884 г. и получив звание уездного врача, Чехов некоторое время занимался врачебной практикой. С конца 70-х гг. Чехов начал литературную деятельность как автор коротких юмористических рассказов, публикуясь в журналах «Осколки», «Стрекоза», «Будильник» и других под псевдонимами Антоша, Человек без селезенки, Брат моего брата, Чехонте и др. Подготовленный к печати в 1882 г. сборник «Шалопаи и благодушные» (затем озаглавленный «Шалость») не вышел в свет, очевидно по цензурным причинам, и первая книга рассказов Чехова — «Сказки Мельпомены», — увидела свет в 1884 г., за ней последовали «Пестрые рассказы» (1886). В 1885—1889 гг. Чехов начинает профессиональную литературную деятельность как сотрудник ежемесячных журналов «Северный вестник», «Русская мысль», «Жизнь». К этому периоду относятся рассказы и повести «Степь», «Именины» (1888), «Припадок», «Скучная история» (1889), сборники «В сумерках» (1887, в 1888 отмечен половиной Пушкинской премии), «Невинные речи» (1887), «Рассказы» (1888), «Хмурые люди» (1890). Во 2-й половине 80-х годов Чехов много работает для театра: в этот период он пишет пьесы «Иванов» (1887—1889), «Свадьба» (1889, опубл. 1890), «Леший» (1889, опубл. 1890; затем переделана в пьесу «Дядя Ваня»), водевили «Медведь», «Предложение», «Юбилей» и др. В 1890 г. Чехов предпринимает поездку на о. Сахалин, итогом которой становится очерково-публицистическая книга «Остров Сахалин» (1893—1894, отд. изд. 1895). В том же 1890 г. покупает имение Мелихово в Московской губернии, где строит школы, помогает неимущим и занимается лечением крестьян, работает участковым врачом во время эпидемии холеры 1892—1893 гг., участвует во всеобщей переписи населения 1897 г. В 1898—1900 г. писатель создает самые известные свои рассказы: трилогию «Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви», а также «Ионыч» и «Дама с собачкой». Двумя годами позже появляется высшая точка в развитии критического реализма Чехова конца 80-х — начала 90-х годов — повесть «Палата № 6». Примерно с 1893 г. начинается новый этап в творчестве Чехова, который увенчиваются пьесами «Чайка» (1896), «Дядя Ваня» (1897), «Три сестры» (1900—1901, отмечена Грибоедовской премией), «Вишневый сад» (1903—1904) — все были поставлены на сцене созданного в 1898 г. МХТ. В 1898 г. Чехов после смерти отца, а также в связи с обострением туберкулеза Чехов перебрался из Мелихова в Ялту, где построил дом. Здесь он встречался с Л. Н. Толстым, М. Горьким, И. А. Буниным, А. И. Куприным, И. И. Левитаном. В 1900 г. был избран почетным академиком Пушкинского отделения академии наук, но двумя годами позже вместе с В. Г. Короленко отказался от этого звания в знак протеста против отмены Николаем II избрания Горького почетным академиком. Умер Чехов 2(15) июля 1904 г. в Баденвейлер, Германия; похоронен в Москве. ........................................................................ © Copyright: Антон Чехов (рассказы) |
|