Юмористические рассказы для детей

Радий Погодин

Кирпичные острова


На задний двор редко заглядывали взрослые. Там высились кучи дощатых ящиков, валялись бочки с налипшим на бурые бока укропом. Лежали груды извёстки и кирпича.

В марте, когда с крыш сбросили снег, задний двор превратился в недоступную горную страну, которую с криком штурмовали альпинисты, отважные и драчливые. Самыми бесстрашными среди них были Мишка и Кешка.

Вскоре горная страна стала оседать. Острые пики обвалились. А в конце апреля задний двор превратился в громадную лужу.

Ребята уже не заглядывали сюда. Девчонки- кидали в начерченные на тротуарах квадраты жестяные банки из-под гуталина, именуемые странным словом "Скетишь-бетишь", и без устали прыгали на одной ноге. Мальчишки, вытирая на ходу носы, гонялись друг за другом по всем правилам новой воинственной игры- "Ромбы". И только Сима из четвёртого номера остался верен заднему двору. Он выстругал из дощечек, отломанных от ящика, остроносые корабли. Приладил им клетчатые паруса из тетрадки по арифметику и пустил свой флот в далёкое плавание.

Плывут корабли, садятся на известковые рифы, причаливают к кирпичным островам. А адмирал Сима бегает по узкой полоске суши у самой стенки дома.

- Право руля!.. Паруса крепи!.. - Но нет у него сил помочь потерпевшим крушение. Лужа глубокая, а башмаки…

Заглянул на задний двор Кешка. Оглядел Симу с головы до ног, сказал, как говорят взрослые:

- Сима, у тебя здоровье хлипкое, а ты вон вымок весь. Подхватишь грипп - опять свалишься…

Сима насупился. А Кешка присел на корточки, стал смотреть. Один кораблик на суше лежит с поломанной мачтой; другой - к кирпичу приткнулся; третий - зацепился за что-то посреди лужи и медленно поворачивался на одном месте.

- Сима, чего это корабль крутится?

- Это его гигантский кальмар щупальцами схватил…

Кешка захохотал.

- Ой, Сима… Да это же гнилая стружка, в какую яблоки упаковывают.

- Ну и что же? - тихо возразил Сима. - Всё равно. - Сима сжал губы, нахмурил лоб и сказал убеждённо: - Нет, кальмар. И экипаж корабля сейчас с ним сражается.

Кешка присвистнул, засмеялся ещё громче.

- Если б ты моторный корабль сделал, я понимаю. А это… - Он сплюнул в лужу и пошёл под арку, но на полпути передумал, вернулся. - Знаешь что, Сима, я всё-таки с тобой побуду, ладно?

- Как хочешь, - ответил Сима равнодушно, взял дощечку и стал, как веслом, разгребать воду. От дощечки пошли волны по всей луже. Кораблик, приткнувшийся к кирпичу, закачался, задрал нос и поплыл дальше. Корабль, что в стружке запутался, подскакивал на волнах, но стружка держала его крепко. Он кренился, палубу ему заливало водой.

- Пойду домой, - наконец решил Сима.

- А корабли?..

- Они в плавании. Им ещё далеко плыть.

Кешка покачал головой.

- Чудной ты!.. Брось, не ходи. Давай лучше полежим на ящиках, просушимся.

Они сняли пальто, разложили их на досках. А сами залезли в ящики из-под яблок. Лежат на спине, смотрят в глубокое, как Тихий океан, небо и молчат.

Солнышко пригревает хорошо. От Симиного пальто поднимается лёгкий пар. Кешка повернулся, стал смотреть на лужу. В воде отражается небо, и лужа от этого голубая. Если прищуриться да ещё загородить глаза ладошкой, чтобы не видеть стен дома и сараев, то на самом деле кажется, будто лежишь на берегу спокойного утреннего моря.

- Сима, а ты на море бывал?

- Нет. Где я раньше жил, только речка была.

Кешка скривил губы:

- А ещё корабли строишь. А я, кроме Балтийского, ещё на Чёрном был. Вот там да!.. А ты в луже каких-то кальмаров выдумал.

Сима обиделся, хотел уйти, но тут на заднем дворе появились двое: седой сутулый старик без шапки и кругленькая старушка с розовым лицом. Они вместе несли ковёр.

Старушка посмотрела на лужу, сказала расстроенно:

- Вот видишь!.. Безобразники, не могут люк прочистить.

- Будет тебе, Катя! - хрипло забасил старик. - Тебе, конечно, лужа. А может, для кого - океан. - Он кивнул на Симины корабли, - Ты вообще воды, кроме чая с лимоном, не признаёшь, а здесь дело тонкое… - Старик пошире расставил ноги, опёрся о толстую бугроватую палку. Слегка затуманенные, как талые льдинки, глаза его смотрели на Симин флот, на кирпичные острова, на известковые мели. Потом он поднял палку и показал ею на острые обломки, торчавшие из воды.

- На острова Зелёного Мыса похожи. Голое, дрянное место… А вон подальше, - старик наклонился вперёд, видишь, вроде проливчика, горловинка… Гибралтар будто. А чуть южнее - Танжер. Я тебе этот ковёр из Танжера привёз. - Старик снова облокотился на свою палку и замер. Лицо его стало задумчивым.

- Ну, хватит, - тронула его за рукав старушка. - Пойдём.

Старик вздохнул.

- Да, да… Ты, Катя, ступай домой, а я ковёр вот здесь на ящиках выколочу.

Старушка помогла мужу разложить ковёр на куче ящиков и ушла в подворотню. Старик проводил её немного и вернулся.

Он огляделся по сторонам, как мальчишка, который хочет созорничать, подошёл к луже. Он нагнулся, подобрал! Симин кораблик, поправил мачту, клетчатый парус и легонько пустил его на воду. Кораблик побежал к кирпичным островам. Старик разгребал палкой воду, как это делал Сима, и, нагоняя кораблик, по луже катились волны.

Сима вылез из ящика, взял своё пальто и подошёл к старику сзади. Услыхав его сопение, старик вздрогнул, оглянулся.

- Ух ты!.. Думал, жена… - смущённо улыбнулся он и тронул всей пятернёй обкуренные усы. - Понимаешь, не любит она моря… хоть ты что… Это твой флот, что ли?

- Мой, - кивнул Сима.

По щекам старика разошлись глубокие складки, плечи он выпрямил. Теперь палка казалась ненужной в его руках.

- Чего это шхуна у тебя дрейфует?.. Вон та… На рифы села?

- Нет, - покачал головой Сима, - это её гигантский кальмар схватил.

Кешка подумал: "Засмеёт сейчас Симу".

Но старик ничего, не засмеялся, лишь озабоченно нахмурил лоб.

- Кальмар, говоришь?.. Вот тресковая смерть. Кашалота бы сюда. Против кашалота ни один кальмар не выстоит… Я, брат, на кашалотов охотился и на финвалов. Ты вот про единорога что-нибудь знаешь?.. Нарвал называется… Бивень у него метра три длиной впереди из носа торчит. Шлюпку он, словно шилом, протыкает…

- Будет тебе, будет!.. - раздался из подворотни тихий голос.

Старик покраснел, спрятал глаза в насупленных мохнатых бровях. Под аркой, прислонившись к стенке, стояла его жена.

- Да вот, видишь, Катя, моряка встретил. Поговорить надо.

Старушка поджала губы и критически осмотрела Симу.

- Вымок-то весь, как утёнок… Пойдём, что ли, чаем напою с вареньем… с малиновым.

- Греби, греби, - подтолкнул Симу старик. - Она только с виду сердитая. Она моряков уважает.

Сима оглянулся на ящики, хотел, наверно, позвать Кешку, но Кешка запрятался поглубже, чтобы его не заметили. Ему было очень грустно.

Когда двор опустел, он вылез из ящика, подошёл к луже.

В луже отражались облака. Они бежали по опрокинутому небу. Кешке казалось, что он медленно плывёт ho волнам… Мелькают острова, потрескавшиеся от солнца. Над водой дерутся поморники и альбатросы. В морской пене хищно шныряют единороги. Что-то щекотное и тёплое подступало к Кешкиному горлу, как подступают слёзы, когда смотришь хороший кинофильм с хорошим концом.


День рождения


Есть у каждого человека один замечательный день - день рождения. И подарки тебе, и сласти. Даже шалости в этот день прощаются.

У Кешки день рождения в конце лета. Мама всегда покупает астры, столько штук, сколько лет Кешке исполнилось. Ставит их в вазочку и говорит: "Вот, Иннокентий, стал ты теперь на целый год старше. Пора тебе начать новую жизнь, серьёзную". И Кешка всегда эту новую жизнь начинал. По крайней мере, он каждый раз говорил: "Ну вот сегодня я уж обязательно начну…"

Он проснулся, когда мама уже ушла на работу. В комнате красиво убрано. На столе в вазочке девять белых пушистых цветков, завтрак и записка:

"Дорогой мой, поздравляю тебя с днём рождения. Мама".

Кешка быстро убрал постель, умылся, позавтракал, подмёл пол и помчался во двор.

Во дворе солнце. Под водосточными трубами из щелей в асфальте торчит сухая пыльная трава. Листья на старых корявых липах жёсткие и шершавые - скоро начнут желтеть.

Мишка с Круглым Толиком сидят возле выросших за лето поленниц, похваляются, кто лучше провёл лето.

- А у меня сегодня день рождения, - объявил им Кешка. - Приходите вечером в гости!

Мишка схватил Кешку за уши, стал тянуть, приговаривая:

- Расти большой, расти большой…

Толик тоже немного потянул. Потом оба сказали: "Придём".

Мама отпросилась с работы пораньше, с обеда. Ей нужно было испечь пирог, приготовить для гостей всякие вкусные вещи.

Кешка помогал ей изо всех сил: расставлял тарелки, резал сыр, колбасу, рыбу, раскладывал ножи и вилки. Он всё время прислушивался, когда же зазвонит звонок и войдут гости.

Первыми пришли Мишка с Толиком. Они были какие-то очень чистенькие и неловкие. По очереди пожали Кешке руку, сказали: "С днём тебя рождения" - и подарили Кешке большую коробку, завёрнутую в бумагу.

- Пользуйся.

Потом пришли тётя Люся с дядей Борей. Они подарили Кешке портфель с блестящим замком. Потом пришла мамина сослуживица. Потом мужчина - сослуживец… И пошли один за другим мамины знакомые. Все улыбались, давали Кешке подарки, говорили: "Расти большой, слушайся маму".

- Не люблю я эту канитель, - ворчал Мишка.

- Нас за общий стол посадят или куда-нибудь? - справлялся Толик и шептал: - Чего-то есть охота…

Посадили их за общий стол, даже дали по рюмке и налили в рюмки лимонад.

Гости заулыбались: "Расти большой!.. Умный!.. Слушайся маму!.." Потом они стали маму поздравлять, потом друг друга, потом каких-то своих общих знакомых. Белые астры, стоявшие посреди стола, перекочевали на подоконник.

Толик, Кешка и Мишка пили лимонад, накладывали себе всякой еды, а когда наелись, полезли к столу с подарками. Кешке и Толику очень хотелось посмотреть, что принесли, но Мишка презрительно махнул рукой.

- Ничего там толкового нет. Дребедень - шоколадки какие-нибудь. Толька, доставай нашу игру. Сразимся.

Толик (он проковыривал во всех пакетах дырочки) бросил своё занятие и из груды подарков извлёк коробку, которую они с Мишкой принесли.

- Игра "Кто быстрее". Для смекалки, - пояснил Мишка.

В коробке лежала расчерченная на линии и кружочки картонка. Каждому игроку полагалось по три деревянные фишки. Нужно было кидать пластмассовый кубик, смотреть, сколько выпадет очков, и на столько кружков передвигать свою фишку. Ещё нужно было убегать от идущего сзади, чтобы не сбил. Если собьёт, начинай сначала.

Ребята двигали фишки, смеялись и поддразнивали друг друга. Первым шёл Кешка. Мишка всё время слетал и начинал снова. Мишка не злился, говорил, будто Кешке везёт потому, что у него день рождения. В другой день он обязательно бы его обставил.

- Смотрите!.. Это же "Рич-Рач"! - изумлённо воскликнул дядя Боря, вылезший из-за стола. - Великолепная игра. Я ею в детстве увлекался. Елизавета Петровна, Люся, идите сюда!

Мама и тётя Люся подошли к ребятам. За ними потянулись и остальные.

- "Рич-Рач"!.. Это же подлинный "Рич-Рач"! - восторгался дядя Боря. - Ребята, у вас три фишки лишние. Можно мне?

- Пожалуйста, - великодушно разрешил Мишка и зашептал: - Ну что, видели, какая игра!.. Это не шоколадки разные, не всякие там тренди-бренди.

А дядя Боря уже кидал косточку и шагал фишкой по полю.

Толик тоже хотел ходить, была его очередь, но это сделала за него тётя Люся. Кешкину очередь отобрала мама. Ребят оттеснили, и Мишка, оставшись один, тоже вскоре выбрался из окружения.

- Тоже мне взрослые!.. В детскую игру занялись, - ворчал он.

- Мы не им подарили, - тосковал Толик, - Кешке подарили.

- Здесь не только вперёд сбивать можно, - высоким голосом объяснял дядя Боря. - Здесь ещё и лягаться можно, если кто сзади окажется вплотную… Вот смотрите, Елизавета Петровна, я вас сейчас лягну.

Кешка насупился. Толик протолкался к игре, посмотрел исподлобья на дядю Борю и угрюмо произнёс:

- Вы, пожалуйста, свою тётю Люсю лягайте, а Кешкину маму не смейте. И вообще мы не вам игру подарили, Кешке подарили…

Толик сгрёб картонное поле с фишками и стал, пятясь, протискиваться к ребятам. Но тётя Люся схватила его за руку:

- Что тебе, жалко, что ли?..

- Ишь, какой шустрый! - кисло улыбнулась мамина сослуживица.

Кто-то захохотал. Дядя Боря начал краснеть и протирать очки. Мама растерялась от неожиданности:

- Толик, как тебе не стыдно?..

Через минуту ребята уже сидели в коридоре на старом тётином Люсином сундуке. Из комнаты доносился смех. Дядя Боря объяснял ещё какие-то новые правила игры в "Рич-Рач".

- "Рич-Рач" какой-то придумал, - ворчал Мишка. - Сам, он Рич-Рач.

- Жалко, - бормотал Толик, - рано выгнали… Торту бы хоть попробовать… А то всё сами съедет.

Кешке было стыдно перед ребятами: "Вот пригласил друзей в гости на свой собственный день рождения…" Он вздыхал, думал, чем бы занять своих гостей, наконец предложил:

- Пойдёмте в кухню, там у нас лампочка шипит.

Лампочка на самом деле шипела. Вернее, она тихонько звенела, потрескивала и ещё как будто произносила всё время букву "С". Так: "С-с-с-с!.."

- Ни у кого такой лампочки нет, - похвастал Кешка. - Мишка, скажи, почему она такая?

Мишка задрал голову, начал кружиться под лампочкой. Он глубокомысленно хмыкал, щурился, чесал нос. Потом заявил:

- Наверно, в неё воздух проходит. Дырка, наверно, есть.

- Лампочка с дыркой не загорится, - возразил Толик. - Из неё электричество выскакивать будет.

Мишка хотел что-то растолковать Толику, но в эту минуту в кухню вошла мама. Лицо у неё было уже не сердитое. Она обхватила ребят руками.

- Ладно, будет дуться. Идите в комнату. Никто бы вашу игру не съел… Идите, я вас тортом накормлю.

- Не пойдём мы в комнату. Нам здесь веселее, - сказал Кешка.

Мама погрустнела, улыбнулась растерянно:

- Ладно, тогда я вам сюда торта принесу.

Она принесла им три больших куска с кремовыми загогулинами, бутылку лимонада и конфет.

Ребята уселись к тётиному Люсиному столу. Они ели торт и конфеты.

Потом в кухню выбежала тётя Люся.

- Ну, как вы тут?.. Торт едите?.. Хотите, селёдочки принесу? После сладкого селёдка очень хорошо. Хотите? - И, не дожидаясь ответа, убежала.

Селёдка после торта и конфет оказалась действительно очень вкусной. Ребята ели селёдку и слушали, "как шипит лампочка.

- Я догадался, почему шипит, - вскочил вдруг Мишка, - Контакт слабый… У нас однажды такое было. Отец сразу починил.

- А ты можешь? - спросил Кешка.

- Пустяки, делать нечего… Давайте табуретки и ножик.

Мишка подставил под лампочку табурет, взгромоздил на него другой и с помощью товарищей взобрался наверх. Схватился за лампочку, отдёрнул руку.

- фу-у… Горячая…

Кешка подал ему тряпку.

Мишка обмотал тряпкой лампочку, повернул - ив кухне стало темно. Лишь на потолке жёлтым облачком покачивался отсвет уличного фонаря. Мишка засунул лампочку в карман вместе с тряпкой.

- Теперь нож давайте!..

Кешка приподнялся на цыпочки, вложил в Мишкину ладонь широкий кухонный ножик.

- Сейчас… Сейчас… - бормотал Мишка. - Контакт отогнём- и всё. Без звука работать будет. Как надо… - Мишка сунул ножик в патрон. Посыпались голубые искры. Раздался сухой треск. Мишка вскрикнул, выронил нож, пригнулся - и потерявшие равновесие табуретки загремели на пол. Всё это случилось в одну секунду.

Мишка лежал у стола, за которым они только что ели торт и селёдку. Он удивлённо кряхтел, растирал ушибленные бока, тряс руку. А в коридоре уже раздавались голоса:

- Что случилось?! Почему свет погас?! Замыкание, наверно… Всегда, как только люди соберутся, как только за стол…

В кухню вбежали дядя Боря и мама. Дядя Боря чиркнул спичкой.

- Конечно, замыкание!.. Видите, они что-то с патроном сотворили.

Ребята поднимали Мишку. Он шёпотом оправдывался:

- Эх, забыл выключатель повернуть!..

В кухне уже горела свеча.

- Что вы наделали? - допытывалась мама. - Где лампочка?..

- Вот она… - Мишка вытащил из кармана тряпку. На пол посыпался звонкий стеклянный дождь.

- Осторожнее! - бросилась к нему мама, - Неужели вы спокойно сидеть не можете?..

- Мы её починяли, - бормотал Кешка. - Чего она шипит? - А про себя Кешка думал: "Ну вот, всегда, как только новую жизнь начнёшь, всё не так получается…"

Мамин сослуживец и ещё один знакомый полезли ввинчивать пробки. А тётя Люся стояла посреди кухни и возмущённо отчитывала Кешку:

- Что это у тебя за мода, не понимаю… Людей пригласили на день рождения, а ты свет портишь.

- Ну, ничего страшного не произошло, - убеждала её мамина сослуживица. - Они ведь дети ещё.

Кешкина мама стояла у плиты, смотрела на притихших ребят.

Мишка и Толик подталкивали Кешку в бока: извинись - и дело с концом. Но мама не стала ругать Кешку. Она даже потрепала его по голове. Она, наверно, простила ему: ведь у Кешки был день рождения, а в этот день наказывать ребят не принято. 
  
                                   
...................................................
© Copyright: Радий Погодин