Дневник Коли Синицына: Носов: Текст книги |
|
|
|
Николай Носов - Дневник Коли Синицына 4 июня Утром всё наше звено собралось у Толи Песоцкого в сарае. Витя Алмазов принёс пилу, Гриша Якушкин — топор, Юра Кусков — стамеску, клещи и молоток, Павлик Грачёв — рубанок и молоток, а я тоже принёс молоток, так что у нас оказалось сразу три молотка. — А из чего делать улей? — спросил Серёжа. Тут мы все вспомнили, что у нас нет досок. — Вот беда! — сказал Юра.— Надо доски искать. — Где же их искать? — говорим мы. — Ну, надо посмотреть, может быть, у кого-нибудь в сарае найдутся. Мы все пошли искать доски. Облазили все сараи и чердаки, нигде не нашли. Юра говорит: — Пойдём к Гале. Может быть, ока нам поможет. Мы пошли к нашей старшей пионервожатой Гале и рассказали ей обо всём. Галя сказала: — Я попрошу у директора школы. Может, он разрешит взять те доски, которые после ремонта остались. Она поговорила с директором, и он разрешил нам взять для улья четыре большие доски. Мы приволокли их в сарай, и тут у нас закипела работа. Кто пилил, кто строгал, кто заколачивал гвозди. А Толя распоряжался и кричал на всех. Он воображает, что если мы работаем у него в сарае, то он может кричать на каждого. Я даже чуть не поссорился с ним из-за этого. Понадобился ему молоток, он и давай кричать: — Где молоток? Только что у меня в руках молоток был, а теперь вот куда-то делся! — Постой,— говорит Юра,— я только что забивал гвоздь. — Куда же ты молоток сунул? — Да никуда я его не совал! — Вот ищи теперь! — И ты ищи. Они принялись искать молоток, но его нигде не было. Тогда все ребята бросили работу и стали искать молоток. Наконец нашли его у меня в руках. — Что же ты стоишь тут, как чучело! — напустился на меня Толя.— Не видишь разве, что мы молоток ищем? — Откуда же я знаю, что вы этот молоток ищете? Кажется, у нас три молотка. — «Три молотка»! «Три молотка»! Вот попробуй найди их, когда тут и одного не сыщешь! — Ну и нечего тут кричать!— говорю я.— Я тоже имею право забивать гвозди. Всем работать хочется. Сегодня мы ещё не успели сделать улей, потому что день кончился и в сарае стало темно. 5 июня Ура! Улей уже готов! Вот он — я нарочно нарисовал его здесь на память. Внизу нарисован сам улей, а вверху — крыша. Снизу в передней стенке улья сделана дырка, чтобы пчёлы могли вылезать. Эта дыра называется летком, потому что пчёлы через неё вылетают из улья. Сверху имеется ещё один маленький леток, для того чтобы, если какой-нибудь пчеле захотелось вылезти сверху, чтоб она могла вылезти. Возле нижнего летка прибита доска. Ока называется прилётной доской. Пчёлы на неё садятся, когда прилетают. Крыша сделана отдельно, чтоб её можно было снимать с улья, когда нужно доставать рамки. Кроме улья, мы сделали двенадцать рамок. Юра ходил к Нине Сергеевне, чтоб спросить про пчёл, но Нина Сергеевна ещё ничего не узнала, потому что была очень занята. А вдруг Нина Сергеевна так и не узнает, где достать пчёл, что тогда делать? 6 июня Сегодня спрашивал у всех, не знает ли кто-нибудь, где достать пчёл, но никто ничего не знает. Целое утро я ходил скучный. Потом я вернулся домой, а к нам пришёл дядя Алёша. — Почему ты такой скучный? — спрашивает дядя Алёша. Я говорю: — Я потому скучный, что не знаю, где достать пчёл. — А зачем тебе пчёлы понадобились? Я рассказал, что наше звено решило устроить пасеку, только мы не знаем, где взять пчёл. Дядя Алёша сказал: — Когда я жил в деревне, у меня был знакомый пчеловод, который ловил пчёл в лесу ловушкой. — Какой ловушкой? — Сделает из фанеры ящик с дырой, вроде скворечника, положит в него немного мёду и повесит в лесу на дереве. Пчёл привлекает запах мёда. Если откуда-нибудь вылетит рой, он может поселиться в таком ящике, а пчеловод возьмёт ящик, отнесёт к себе на пасеку и посадит пчёл в улей. Вот сделай такую ловушку, а когда поедешь с мамой на дачу, повесь в лесу, может быть, в ловушку попадётся рой. Я стал спрашивать маму, когда мы поедем на дачу. — Не скоро,— говорит мама,— у меня отпуск в конце июля будет или, может быть, в августе. Тогда я пошёл прямо к Серёже и рассказал ему про ловушку. Серёжа говорит: — Давай сделаем ловушку и будем ловить пчёл у нас на даче. У нас там есть и лес хороший и река. — А где ваша дача? — В Шишигине, пять километров отсюда. — А нам позволят там жить? Позволят. Там целый дом пустой. Одна тётя Поля живёт. Я сейчас же вернулся домой и стал проситься у мамы к Серёже на дачу. — Что ты, что ты! — говорит мама.— Как вы туда поедете? Ещё под поезд попадёте. — Да туда вовсе не надо на поезде ехать. Это недалеко. Мы пешком дойдём. Всего пять километров. — Ну, всё равно,— говорит мама.— Как вы там будете жить одни? Одно баловство! — И никакого баловства нет,— говорю я.— И жить будем не одни: там тётя Поля. — Что ж — тётя Поля! — говорит мама.— Разве вы станете слушаться тётю Полю? — Конечно, станем. — Нет, нет! — говорит мама.— Вот будет у меня отпуск, поедем вместе, а то вы там в реке утонете, и в лесу заблудитесь, и ещё я не знаю что будет. Я сказал, что мы вовсе купаться не будем, даже подходить близко не будем к реке, и в лес не будем ходить, но мама даже слышать ничего не хотела об этом. До самого вечера я клянчил и хныкал. Мама пригрозила, что пожалуется на меня папе. Тогда я перестал проситься, но за ужином ничего не хотел есть. Так и спать лягу голодный. Ну и пусть! 7 июня Утром я проснулся пораньше и снова стал тянуть вчерашнюю канитель. Мама сказала, чтоб я не надоедал ей, а я всё надоедал и надоедал, пока она не ушла на работу. Потом я пошёл к Серёже, и он сказал, что уже договорился с Павликом и завтра они вдвоём отправятся на дачу, если я не смогу отпроситься. Мне стало завидно, что Серёжа и Павлик отправятся без меня. Целый день я просидел скучный, и, как только мама вернулась, я принялся проситься с удвоенной силой. Мама рассердилась и снова сказала, что пожалуется папе, но я не унимался, потому что теперь мне было всё равно. Наконец папа пришёл, и мама пожаловалась ему. Папа сказал: — Что ж тут такого? Пусть отправляется. Парень уже большой. Ему полезно приучаться самостоятельно жить. Тогда мама сказала, что папа вечно мешает ей правильно воспитывать ребёнка (это меня то есть), а папа сказал, что мама сама неправильно воспитывает меня, и они тут чуть из-за этого не поссорились, а потом помирились, и тогда мама пошла к Серёжиной маме, и они сразу обо всём договорились. Серёжина мама сказала, что на даче мы никому не помешаем, что тётя Поля за нами присмотрит и будет варить нам обед. Нам только надо взять с собой продуктов. Мама успокоилась и сказала, что отпускает меня на три дня, а если я буду вести себя хорошо, то снова отпустит. Я сказал, что буду вести себя хорошо. Все ребята очень обрадовались, когда узнали, что мы отправляемся ловить пчёл на дачу. Юра подарил нам свой компас, чтоб мы не заблудились в лесу; Толя дал перочинный нож; Федя принёс нам походный котелок на случай, если мы сами захотим себе варить обед на костре. Потом мы достали фанеры и стали мастерить ловушку для пчёл. Ловушка получилась хорошая. Спереди мы сделали дырку и дверцу, чтобы закрыть её, когда поймаются пчёлы. А крышу сделали, как в улье, отдельно, чтоб ловушку можно было открыть и достать пчёл. К вечеру мама накупила разных продуктов — крупы, муки, масла, сахару, булок, консервов — и сложила всё это в рюкзак, так что рюкзак у меня получился тяжёлый. У Серёжи тоже получился большой рюкзак. Но самый огромный рюкзак у Павлика. Он положил в него котелок и фляжку, и ещё не знаю чего он туда напихал. Словом, у нас всё готово. Теперь поскорей бы пришёл вечер, а завтра мы проснёмся — и сразу в поход в Шишигино. 8 июня Ура! Мы уже в Шишигине. Я думал, какая там дача, а это, оказывается, просто деревянный дом, а вокруг деревья, даже забора нет, только столбы врыты. Должно быть, не успели сделать. Дом оказался на замке, и в нём никого нет. Тётя Поля куда-то ушла. Мы её ждали, ждали, а потом решили, чтоб не терять времени зря, пойти в лес и повесить ловушку. Пошли в лес, положили в ловушку мёду и повесили её на дерево. Потом отправились на реку купаться. Вода в реке была холодная. Мы купались, купались, пока не посинели от холода. Потом нам захотелось есть. Мы вылезли из воды, разожгли на берегу костёр и стали варить обед из консервов. После обеда мы вернулись на дачу, но тётя Поля ещё не пришла. Павлик сказал: — А что, если нам найти в лесу дупло с пчёлами? Мы сразу поймали бы целую пчелиную семью. — Как же найти дупло? — говорю я. — Давайте следить за какой-нибудь пчелой,— предложил Павлик.— Пчела наберёт мёду и полетит в своё дупло, а мы побежим за ней и узнаем, где живёт пчелиная семья. Мы заметили на цветке пчелу и стали следить за ней. Пчела летала с цветка на цветок, а мы ползали за нею на четвереньках и не выпускали её из виду. От ползанья у меня заболели и руки, и доги, и спина, и шея, а пчела всё работала и не думала никуда улетать. Наконец Серёжа сказал: — Наверно, пчёлы позже полетят к себе в дупло. Давайте пойдём ещё искупаемся, а потом снова будем следить за пчёлами. Мы опять пошли на реку и стали купаться. Купались, купались, а потом увидели, что день уже скоро кончится. Тогда мы вернулись на дачу, а тёти Поли всё ещё не было. — Может быть, она куда-нибудь уехала и не вернётся сегодня? — говорю я. — Вернётся,— говорит Серёжа.— Куда она могла уехать? — А вдруг не вернётся? Пойдём лучше домой. — У меня и так уже ноги болят,— говорит Павлик.— Я никуда не пойду. — Где же ты ночевать будешь? — Можно пойти на соседнюю дачу и попроситься, чтоб пустили переночевать,— сказал Серёжа. — Зачем на соседнюю дачу? — говорит Павлик.— Построим шалаш и переночуем здесь. — Верно!— обрадовался Серёжа.— В шалаше даже интереснее. Я ни разу ещё в шалаше не ночевал. Мы тут же взялись за постройку шалаша. Павлик велел нам наломать зелёных веток, а сам взял четыре шеста, поставил верхушками друг к другу, чтоб они стояли пирамидкой, и стал обкладывать вокруг ветками. Когда шалаш был готов, мы натаскали в него сухого мха, а под головы положили рюкзаки с продуктами. В шалаше получилось тесновато, но зато очень уютно. Мы решили больше никуда не ходить, потому что очень устали. Подумать только, сколько мы сегодня ходили: из города шли, в лес ходили, на реку ходили, обратно с реки на дачу ходили, потом опять в лес, опять на реку, опять обратно на дачу. Потом ещё шалаш строили. Какой-нибудь нормальный, простой человек за месяц столько не ходит, сколько мы за один день! Сейчас мы сидим на крылечке и отдыхаем. Я пишу дневник своей вечной ручкой, а Серёжа и Павлик любуются на шалаш. Вечер такой тихий, хороший! Ветра нет. Деревья ветками не машут. Только на осине листья дрожат мелкой дрожью. Они как будто серебряные. На небе ни облачка. Красное солнышко заходит за лесом. Вот пастухи уже гонят колхозное стадо домой. Коровы не спеша шагают по дороге. Их много: штук пятьдесят, наверно. Чёрные, бурые, рыжие, пегие и даже какие-то розовые, вернее сказать— телесного цвета, а есть и пятнистые. Всякие есть! Вот солнышко уже наполовину спряталось. Сейчас мы залезем в шалаш и будем спать. Ещё, правда, светло, но скоро стемнеет. Не сидеть же до темноты под открытым небом, если у нас свой шалаш есть! 9 июня Сейчас я запишу про то, что случилось ночью. Павлик оказался хитрый: он первый залез в шалаш и занял место посредине, а нам с Серёжей достались места по краям. Серёжа как лёг, так сейчас же заснул, но я почему-то долго не мог заснуть. Сначала мне было очень удобно, и я даже удивлялся, для чего люди придумывают разные тюфяки и подушки, когда и без этого можно прекрасно обойтись. Потом меня стало что-то давить в затылок. Я решил узнать, на чём я лежу, на крупе или на макаронах, и стал щупать под головой рюкзак. Но там оказалась вовсе не крупа и не макароны, а котелок. «Ага, значит, мне попался рюкзак Павлика»,— сообразил я и перевернул рюкзак на другую сторону. Но теперь мне под голову попала консервная банка, и я снова не мог заснуть. Тогда я стал вертеть рюкзак в разные стороны, чтоб отыскать булку или что-нибудь другое, помягче… — Что ты там ищешь? — спрашивает Павлик. — Булку. — Неужели так скоро проголодался? — Да нет! — Зачем же тебе булка понадобилась? — Я буду на ней спать, а то твёрдо очень. — Подумаешь, нежности!— говорит Павлик. — Вот попробуй, поспи на консервной банке, так узнаешь, какие нежности,— говорю я. Булки я так и не нашёл, но мне попался какой-то пакет, наверно с сахаром. Я кое-как пристроился на сахаре и уже хотел заснуть, но тут у меня стала болеть спина. Видно, я отлежал её. Тогда я стал переворачиваться на бок. — Вот вертится, как уж на сковороде!— проворчал Павлик. — А тебе что? — Да ты меня всё время толкаешь! — Подумаешь, уж и не толкни его! Я перевернулся на бок, но скоро бок тоже начал болеть. Некоторое время я молча терпел и изо всех сил старался заснуть. Наконец я не выдержал и стал переворачиваться на живот. — Да дашь ли ты мне в конце концов заснуть! — зашипел Павлик. — Погоди, сейчас заснёшь,— сказал я и… зацепился ногой за шест. Шест рухнул, и весь шалаш обвалился прямо на нас. — Вот тебе! Довертелся! — закричал Павлик. Серёжа проснулся, высунулся из-под ветвей и ошалело посмотрел вокруг. — Что это ещё за шутки? — закричал он. — Никакие не шутки!— говорит Павлик.— Просто этот вот бегемот обрушил шалаш! Ну, вставайте, что ли, починять будем. Мы вылезли из-под обломков шалаша и в сумерках принялись восстанавливать разрушенную постройку. Ночь приближалась быстро, и мы едва успели кое-как сделать шалаш. Как только всё было готово, я залез в него первым и лёг посредине. — А ты почему на моё место забрался? — удивился Павлик. — Здесь места ненумерованные, — говорю я.— Это тебе не театр. Он хотел вытеснить меня, но я не уступил. Павлик лёг с краю и сердито засопел. Он долго ворочался. Видно, не очень удобно было лежать. Я тоже долго не мог заснуть. Всё-таки каким-то чудом я наконец заснул. Не знаю, долго ли я спал, и даже не помню, что мне снилось, только вдруг что-то как треснет меня по голове! Я моментально проснулся и долго не мог понять, что случилось. Постепенно я догадался, что шалаш снова обрушился и меня ударило по голове шестом. Вокруг было темно. Небо над нами чернело, как сажа, только звёзды сверкали на нём. Мы снова выкарабкались из-под обломков шалаша. — Что ж, надо опять чинить,— говорит Серёжа. — Починишь тут, когда такая темень! — Надо попробовать. Не сидеть же нам под открытым небом. Шест рухнул, и весь шалаш обвалился прямо на нас. Мы принялись ползать в темноте среди веток и разыскивать шесты. Три шеста мы сразу нашли, а четвёртый никак не находился. Насилу мы его кашли, но, пока искали, потерялись те три шеста, которые уже были найдены. Наконец мы их снова нашли. Павлик хотел устанавливать шесты и вдруг говорит: — Постойте, а где же наше место? — Какое место? — Ну, где наши рюкзаки. Мы стали бродить в темноте и разыскивать рюкзаки, но их нигде не было. Тогда мы решили построить шалаш на новом месте. Павлик принялся устанавливать шесты, а мы с Серёжей стали обдирать кусты и носить ветки. — Послушай,— закричал вдруг Серёжа,— идика сюда — здесь много наломанных веток! Я подошёл и наткнулся на целую кучу веток, которые ворохом лежали на земле. Мы притащили Павлику по охапке и вернулись за остальными ветками. — Стой,— говорит Серёжа,— здесь ещё что-то лежит. — Где? — Вот под ветками. Какой-то вроде мешок. Я нагнулся и нащупал в темноте мешок. — Верно,— говорю.— Мешок, чем-то набитый. И ещё один тут. — Правда! — ахнул Серёжа.— Два набитых мешка! — А мы с тобой два набитых дурака,— говорю я. — Почему? — Потому что это наши рюкзаки. Смотри, вот ещё и третий. — Верно! А я и не сообразил сразу! Мы позвали Павлика и сказали, что нашли старое место. — А там уже шалаш готов,— говорит он. — Ну, перенесём туда наши вещи, и дело с концом. Мы взяли рюкзаки и пошли к шалашу. Я поспешил первым, чтоб занять место посредине, и стал бродить вокруг шалаша, но никак не мог отыскать вход. — Где же вход? — спрашиваю. — Ах, чтоб тебя!— говорит Павлик.— Забыл вход сделать, со всех сторон ветками заложил! Он принялся разбирать ветки и делать вход. Как только это было готово, Павлик юркнул в шалаш первым и занял место посредине. Я так устал, что не стал даже с ним спорить. Мы с Серёжей без разговоров улеглись по краям. Под голову мне опять попалось что-то твёрдое — не то котелок, не то консервная банка,— но я даже не обратил на это внимания и заснул как убитый. Вот и всё. А сейчас уже утро. Я проснулся раньше всех и пишу дневник. Солнышко уже поднялось высоко и начинает припекать. По небу плывут белые кудрявые облака. Из деревни доносятся мычание коров и собачий лай. Серёжа и Павлик ещё спят в шалаше. Сейчас я их разбужу, и мы начнём варить завтрак. В тот же день вечером После завтрака мы пошли в лес, чтоб проверить ловушку. Ловушка была пустая. Мы решили снова следить за пчёлами и ползали за ними часа два. Наконец у Павлика терпение лопнуло. Он решил напугать пчелу, чтоб она полетела в своё дупло, и принялся кричать на неё, махать руками и топать ногами. Пчела стала кружиться над ним и вдруг как ужалит его в ухо! Павлик как завизжит! Ухо у него покраснело и моментально распухло. Мы стали вытаскивать у него пчелиное жало. — Чтоб они сгорели, эти пчёлы! — ругался Павлик.— Можете сами с ними возиться, а с меня хватит! Всё ухо в огне! — Ты потерпи,— говорим мы.— Ухо пройдёт. — Когда же оно пройдёт! Горит как в огне! Что теперь делать? — Может быть, платком завязать? — говорю я. — Не надо платком. Лучше я пойду на реку и буду мочить ухо в воде. Он ушёл мочить ухо в реке, а мы с Серёжей заметили одну пчелу и стали следить за ней по очереди. Один следит, а другой отдыхает. Следили, следили, вдруг пчела поднялась вверх и полетела. Мы стремглав побежали за ней, ко пчела взлетела очень высоко, и мы потеряли её из виду. — Вот досада! — сказал Серёжа.— Придётся начинать всё снова. Тут Павлик вернулся с реки и закричал издали: — Эй, смотрите, что у меня! Сейчас уху будем варить! Мы подбежали. В руках он держал свою кепку. Она вся была мокрая, а в ней прыгали живые караси. — Где ты взял? — Там возле реки, в болоте поймал. — Как же ты их поймал без удочки? — Очень просто: болото пересохло, воды совсем мало осталось, я их руками поймал. Мы побежали к болоту, наловили ещё карасей и стали варить уху. Потом ещё на ужин наловили карасей. — Тут их много!— говорил Павлик.— Мы хоть каждый день можем карасей есть. После обеда мы снова пошли в лес, чтоб следить за пчёлами. Серёжа говорит: — А что, если пчелу обрызгать водой? Пчела, наверно, подумает, что пошёл дождь, и полетит в своё гнездо. Мы принесли в котелке воды, нашли на цветке пчелу и стали брызгать на неё водой. Пчела намокла, полезла по стебельку вниз и притаилась под зелёным листочком. Значит, ей на самом деле показалось, что пошёл дождь. Потом она увидела, что никакого дождя нет, вылезла из-под листа и стала греться на солнышке. Постепенно она обсохла, расправила крылышки и полетела. Мы уже хотели бежать за ней, но пчела тут же опустилась вниз, села на цветок и снова начала собирать мёд. Тогда Серёжа набрал в рот побольше воды и как брызнет на пчелу! Пчела снова намокла и спряталась под листком, а когда обсохла, опять принялась летать с цветка на цветок: — Ах ты, какая упрямая пчела! — сказал Серёжа и окатил пчелу водой так, что она промокла насквозь. Даже крылышки у неё от воды сморщились и прилипли к спине. Пчела наконец увидела, что «дождь» не перестаёт, и, когда обсохла, полетела прочь. Мы побежали за ней. Пчела летела сначала низко, между стволами деревьев, потом взвилась вверх, и мы потеряли её. Тогда мы принялись поливать водой других пчёл, но у них у всех была одинаковая манера: сначала они прятались от «дождя» под листьями, а потом улетали, и мы ни разу не могли проследить за ними, потому что они летали очень быстро и на большой высоте. Так мы бегали, пока пчёлы не перестали летать. День уже подходил к концу. Мы вернулись на дачу и стали варить ужин. Тётя Поля до сих пор почему-то ещё не вернулась, и мы решили ещё одну ночь провести в шалаше. Не знаю, может быть, это нехорошо, что мы живём в шалаше? Может быть, лучше вернуться домой? Я сказал Серёже и Павлику, а они говорят: «Всё равно завтра вернёмся». Они решили дочинить шалаш и врыть шесты в землю, чтоб шалаш снова не развалился. Сейчас они чинят шалаш, а я записываю в дневник наши приключения. По небу плывут серые, свинцовые тучи. В воздухе стало прохладнее, и потянул ветерок. А вдруг ночью начнётся дождь? Надо шалаш хорошенько покрыть ветками, чтоб нас ночью не промочило. Сейчас кончу писать и пойду помогать Серёже и Павлику. Вы читали онлайн главу из книги Николая Н Носова: Дневник Коли Синицына: текст полностью. Всё произведение Носова (повесть, рассказ) Дневник Коли Синицына: вы можете читать, по содержанию справа. Классика детской литературы из коллекции произведений для детей и школы: автор: Носов Николай Николаевич. haharms.ru |
главная
Дневник Коли Синицына 1 Дневник Коли Синицына 2 Дневник Коли Синицына 3 Дневник Коли Синицына 4 Дневник Коли Синицына 5 Дневник Коли Синицына 6 Дневник Коли Синицына 7 Дневник Коли Синицына 8 Дневник Коли Синицына 9 Дневник Коли Синицына 10 Весёлая семейка Витя Малеев в школе и дома . . НИКОЛАЙ НОСОВ - РАССКАЗЫ: Мишкина каша Дружок Телефон Бенгальские огни Тук-тук-тук Огородники Приключения Толи Клюквина Про Гену Клякса Федина задача Находчивость Наш каток Замазка Фантазёры Живая шляпа На горке Саша Ступеньки Метро Огурцы Прятки Карасик Автомобиль Затейники Заплатка Леденец Шурик у дедушки Про репку Милиционер И я помогаю Три охотника Когда мы смеемся Винтик, Шпунтик и пылесос Бобик в гостях у Барбоса Под одной крышей ДЕНИСКИНЫ рассказы 1 ДЕНИСКИНЫ рассказы 2 ДРАГУНСКИЙ рассказы 3 ЗОЩЕНКО для детей Повесть о Насреддине рассказы школьникам рассказы для детей ЧЁРНЫЙ для детей ХАРМС стихи детям ХАРМС рассказы детям |