Дневник Коли Синицына: Носов: Июнь |
|
|
|
Николай Носов - Дневник Коли Синицына 10 июня Ночью никаких приключений не было. Вот что значит сделать шалаш как следует! Можно спать с чистой совестью и не бояться, что тебя стукнет по голове шестом. Дождя тоже не было. Проснулся я рано. Меня разбудили птички. Ещё только начало светать, а они уже проснулись и принялись трещать, и чирикать, и пищать на разные голоса. Я вылез из шалаша и увидел, что солнышко ещё не взошло. Вверху небо было чистое, голубое, а внизу, у самой земли,— белые облака, такие лёгкие, пушистые, будто мыльная пена. Постепенно облака росли и клубились, как пар, и взмывали всё выше и выше, пока не заполнили всё небо. Потом они загорелись и стали розовые, будто фруктовое мороженое. Я стал думать, что было бы, если бы нам дали столько мороженого; съели бы мы его или нет? Наверно, за всю жизнь бы не съели. Все люди не съели бы столько мороженого. Я замечтался и тут вдруг увидел, как из-под земли выкатилось огромное красное солнце. Всё засияло вокруг и осветилось ярким светом. Зелёная трава стала ещё зеленей, а на каждой травинке засверкали капли росы, как алмазы. Я поскорей принялся будить Серёжу и Павлика, чтоб они посмотрели на это чудо, но, пока они протирали глаза, роса испарилась и такой красоты уже не было. — Эх вы,— говорю,— сони! Спят тут, как суслики у себя в норе! Если будете так спать долго, то ничего в жизни хорошего не увидите! Павлик только зевнул и сейчас же принялся потрошить карасей на завтрак, но Серёжа сказал, что сначала надо было бы пойти умыться. Мы пошли на реку, умылись, а заодно и выкупались, а потом стали готовить завтрак. Нажарили карасей, напекли из муки лепёшек. Лепёшки оказались невкусными; но зато мне в голову пришла очень хорошая мысль. — А что, если посыпать мукой пчелу? — говорю я.— Пчела станет тяжёлая и не сможет так быстро летать. Мы нашли на цветке пчелу и осыпали её мукой. Пчела сейчас же принялась чиститься лапками. Стряхнула с себя всю муку и через минуту уже снова собирала мёд. — Я знаю, что нужно сделать,— сказал Серёжа.— Нужно сначала обрызгать пчелу водой, а потом обсыпать мукой. Тогда мука прилипнет к пчеле, и она не сможет её с себя счистить. Мы так и сделали. Серёжа набрал в рот воды и как брызнет на пчелу, а Павлик тут же посыпал её мукой. Мука раскисла и облепила пчелу со всех сторон. Пчела сейчас же принялась счищать с себя мокрую муку. Передними лапками она почистила головку и протёрла глазки, потом стала чистить задними лапками брюшко и крылышки. Она очень аккуратно почистилась, только на спине у неё осталось немного мокрой муки. Мы хотели её ещё раз обсыпать, но тут пчела замахала крылышками и полетела. Мы побежали за ней. Пчела летела сначала медленно, потом полетела быстрей, вылетела из леса и понеслась через поле. Мы не взвидя света мчались за ней, прыгали через пни и кочки, через рвы и канавы. Потом пошли какие-то грядки с капустой, и вдруг перед нами появился забор. Пчела перелетела через него. Мы недолго думая тоже перемахнули через забор и очутились в каком-то саду. Вокруг росли деревья, а под ними стояли какие-то маленькие домики без окон, без дверей, вроде собачьих будок, только на ножках. Возле одного домика стоял старик с белой бородкой и удивлённо смотрел на нас. — Ну, что скажете? — спросил старичок, когда увидел, что мы, как истуканы, стоим без движения и молча на него смотрим. — Ничего,— пролепетал Павлик и полез обратно через забор. — Зачем же через забор? Вон ведь калитка,— сказал дедушка и укоризненно покачал головой. — А я не заметил, что тут калитка,— ответил Павлик и спрыгнул с забора с другой стороны. Мы с Серёжей остались одни. Я стал думать, как бы нам лучше удрать — в калитку или через забор,— а дедушка спросил: — Вы зачем же полезли сюда? — Мы нечаянно,— говорю я. — Сюда полетела наша пчела, а мы за ней,— ответил Серёжа. — Ваша пчела? — удивился старик.— Не может быть. Это, наверно, моя пчела. — А разве у вас есть пчёлы? — спросил я. — Конечно. Вон у меня сколько пчёл. Тут только мы поняли, что маленькие домики, которые стояли под деревьями, были просто ульи. Пчёлы всё время гудели вокруг. В воздухе стоял непрерывный гул. — Для чего же вам понадобилось за пчелой бегать? — спросил дедушка. Мы сказали, что хотели проследить за пчелой и найти дупло с дикими пчёлами. — Вы, наверно, хотели отыскать дикий мёд? — сказал старик. — Нет, мы хотели найти пчелиную семью. Нам пчёлы нужны. — Зачем же вам пчёлы? Мы стали объяснять, что решили всем звеном сделать улей и разводить пчёл. Павлик увидел, что дедушка перестал сердиться и мирно беседует с нами. Он подбежал к калитке и стал заглядывать в неё, а потом совсем осмелел и подошёл к нам. Мы рассказали, как сделали ловушку для пчёл и повесили в лесу. Дедушка внимательно выслушал нас и сказал: — Это вы хорошее затеяли дело. Пчеловодство — полезное занятие. Только поймать диких пчёл очень трудно. Да здесь поблизости их и нет. Разве с пчельника у кого слетит рой да попадёт в вашу ловушку. — Что же нам делать? — спросили мы жалобно. Дедушка, видно, сжалился над нами. — Что ж,— сказал он,— я вам дам на развод пчёлок, раз вы так полюбили это дело. Пчеловоды должны выручать друг друга. Сердце от радости запрыгало у меня в груди. Я думал, что дедушка сейчас же нам даст пчёл, но он сказал: — Приходите к концу дня. У меня тут из одного улья должен рой выйти. Вот я и отдам этот рой вам. Только принесите с собой какой-нибудь ящик или коробку, чтобы посадить пчёл. — Можно мы принесём ловушку? — спросил я. — Можно. Да не приходите слишком скоро. Часика через три-четыре приходите, когда начнёт спадать жара. Мы побежали в лес, сняли ловушку с дерева и теперь ждём, когда можно будет идти к дедушке. Делать мне нечего, и я решил написать обо всём подробно, как следует. Всё-таки, когда пишешь, время проходит незаметнее. Мы ещё подождём немного, а потом пойдём обратно к дедушке. Может быть, рой уже вылетел. А сейчас писать больше пока не о чем. В тот же день вечером Наконец-то у нас есть пчёлы! Вот какой добрый оказался дедушка! Я думал, что все пчеловоды бывают злые, потому что их часто кусают пчёлы, но этот пчеловод оказался вполне хороший и очень добрый. Он не только обещал нам дать пчёл, но и выполнил своё обещание. Когда мы пришли на пасеку, рой уже сидел в круглой деревянной коробке вроде сита. Сверху коробка была затянута марлей, сквозь которую были видны пчёлы. Батюшки, сколько там было пчёл! Прямо какая-то живая каша из пчёл. Дедушка снял марлю и высыпал пчёл в нашу ловушку, как будто крупу. Мы поскорей закрыли ловушку и уже хотели бежать домой, но дедушка задержал нас и стал учить, как обращаться с пчёлами. Он сказал, чтоб мы высыпали пчёл в улей прямо на рамки с вощиной и поставили на первое время в улей кормушку с сахарным сиропом, пока пчёлы не запасли для себя мёд. Для того чтобы сделать кормушку, нужно сварить из сахара сироп, налить его в стеклянную банку и завязать горлышко тряпочкой. Потом банку нужно перевернуть вверх дном и поставить в улей на рамки. Сироп будет просачиваться из банки, и пчёлы будут его понемногу сосать сквозь тряпочку. Кроме того, дедушка научил нас сделать из марли сетки, чтоб надевать на голову, когда мы будем открывать улей, и ещё велел нам сделать дымарь, чтоб подкуривать пчёл дымом. Пчёлы боятся дыма. Они прячутся от него в улей и не разлетаются. Дедушка показал нам свой дымарь. Это такая круглая жестянка с носиком, а сбоку гармошка. В жестянку кладут гнилушки и разжигают. Если нажимать на гармошку, из носика идёт дым. — Пчеловодство — очень интересное занятие,— сказал дедушка.— Кто начнёт заниматься пчеловодством, тот уж на всю жизнь пчёл полюбит и никогда не бросит этого дела. — Почему? — удивились мы. — Да так уж, без пчёл ему будет скучно. Наконец дедушка отпустил нас, и мы отправились в обратный путь. Домой мы вернулись поздно, когда уже начало темнеть. Серёжа понёс ловушку с пчёлами к себе домой. Мы с Павликом забежали на минутку домой, чтоб сказать, что уже вернулись, и тоже побежали к Серёже. Серёжина мама стала расспрашивать нас, как мы жили на даче. Мы боялись, как бы она не спросила про тётю Полю, потому что не знали, признаваться нам, что мы жили в шалаше, или лучше не признаваться. Серёжа нарочно стал рассказывать про дедушку-пчеловода. Мама слушала, слушала, а потом спрашивает: — А как там тётя Поля поживает? Мы увидели, что попались, и не знали, что говорить, но тут раздался стук в дверь. Это пришла мама Павлика и сказала, чтоб он шёл ужинать. Мы облегчённо вздохнули, стали показывать ей пчёл и рассказывать про дедушку-пчеловода. Тут Серёжина мама опять спросила: — Что же ты ничего не рассказал про тётю Полю? Мы опять растерялись, но тут снова кто-то постучался в дверь. Это пришла за мной моя мама. Мы обрадовались. Стали показывать ей пчёл и рассказывать про дедушку. Моя мама тоже стала спрашивать, как мы жили на даче. Я говорю: — Хорошо жили. Ничего себе. — Не надоели там тёте Поле? — Нет, кажется, не надоели,— говорю я, а сам не знаю, правду я говорю или нет. — А к нам тётя Поля не собирается? — спросила Серёжина мама. — Нет,— говорит Серёжа,— кажется, не собирается. — Ничего не говорила про это? — Нет, не говорила. Это он, конечно, правду сказал, так как что могла говорить тётя Поля, раз мы её не видели! Не знаю, до чего дошёл бы этот разговор, но тут опять постучался кто-то. Мы облегчённо вздохнули. Дверь отворилась, и в комнату вошла сама тётя Поля. Мы разинули от удивления рты, да так и остались с открытыми ртами. — Здравствуйте! — сказала тётя Поля. — Здравствуйте,— ответила Серёжина мама.— Какими судьбами к нам? — Да вот из колхоза шла в город машина, я и приехала,— сказала тётя Поля. Тут началось самое интересное. Тётя Поля протянула Серёже руку: — Здравствуй, Серёженька! Серёжа покраснел, как варёный рак. — Здравствуйте, тётя Поля. — Постойте, как это — здравствуйте? — говорит Серёжина мама.— Разве вы сегодня не виделись? — Где же мы могли видеться? — удивилась тётя Поля. — Как — где? В Шишигине. — Да я уж три дня как не была в Шишигине. Я в колхозе работала, в Тарасовке. — А вы где были? — спросила Серёжина мама. — Мы — в Шишигине,— говорит Серёжа. — Так дом-то ведь был закрыт. — А зачем нам дом? Мы в шалаше жили. — В каком шалаше? — Ну, построили из веток шалаш и жили. — Ах, вот как! Кто же вам разрешил в шалаше жить? Разве вы не могли домой вернуться? Тут заговорили все сразу — и моя мама, и Павлика, и Серёжина,— и я даже не знаю, что было дальше, потому что моя мама сказала: — Так вот как ты слушаешься свою мать! Пойдём-ка, голубчик, домой! Я тебе покажу, как жить в шалаше без спросу! Пришлось мне весь вечер просидеть дома и слушать упрёки. Даже на пчёл не удалось полюбоваться. 11 июня Вот какая беда случилась сегодня. Утром я зашёл к Павлику, и мы вместе пошли к Серёже. Серёжа ещё спал. Мы разбудили его. Он проснулся нехотя и стал ворчать на нас, потому что ему снился какой-то интересный сон и ему хотелось досмотреть его. — Ладно,— говорим,— потом досмотришь. Надо вставать да пчёл сажать в улей. Серёжа говорит: — Вы пойдите скажите ребятам, что мы уже достали пчёл, а я пока оденусь. — А где же ловушка? — спрашиваем мы. — Ловушка там, на балконе. Я её вчера вечером поставил на балкон, чтоб пчёлам не было в комнате душно. Мы вышли на балкон. Смотрим… Батюшки, что творится! Дверца ловушки открыта, пчёлы из неё вылазят и разлетаются в разные стороны. — Ах ты чучело! — закричал на Серёжу Павлик.— Спит себе, а тут пчёлы удрали! Серёжа выскочил на балкон. — Что же вы смотрите? — закричал он.— Пчёлы разлетаются, а они смотрят! Он подбежал к ловушке и закрыл поскорей дверцу. — Чего ты кричишь? — говорит Павлик.— Будто мы виноваты! Ты сам оставил ловушку открытой. — Как это я вчера не заметил, что дверца открыта?— говорит Серёжа.— Почему же она открылась? — Разиня!— говорю я. — А я виноват? Это всё тётя Поля! Мне тут из-за неё головомойка была. Совсем не до пчёл было. — Ну вот! А теперь там небось ни одной пчелы не осталось,— сказал Павлик.— Наверно, все разлетелись. — Может быть, хоть немного осталось,— говорит Серёжа.— Надо посмотреть. Я поскорей открыл крышку ловушки, и мы втроём стали заглядывать в неё. В ловушке оказалось ещё много пчёл. Они начали вылезать вверх. Павлик стал махать на них рукой, чтоб они залезли обратно. Одна пчела вылетела и села мне на руку. Я испугался, уронил крышку и стал трясти рукой, чтоб сбросить пчелу, а она как ужалит меня! Я как заору, как хлопку пчелу рукой и раздавил. Тут остальные пчёлы загудели, начали вылетать из ловушки и жалить нас. Павлик испугался — и бегом в комнату. Серёжа за ним. Одна пчела ужалила меня в шею, другая вцепилась в волосы. Я тоже побежал в комнату и принялся вытаскивать пчелу из волос, но она всё-таки успела меня ужалить в голову. Павлика две пчелы ужалили в шею и одна в губу. Серёжу одна пчела ужалила в нос, а другая в затылок. Мы побежали на кухню и стали мочить укусы под краном. Боль жгла как калёным железом. Мы принялись вытаскивать друг у друга пчелиные жала. Возились, возились, насилу вытащили, но боль всё-таки не проходила. — Это всё ты виноват! — кричал Серёжа на Павлика.— Размахался тут руками! Пчёлы не любят, когда на них руками машут. — А ты потише кричи!— говорит Павлик.— Разве тебя одного ужалили? Меня тоже небось ужалили, да ещё в губу! — А меня в нос ужалили. Знаешь, как больно! Подумаешь, в нос! Что тебе носом делать? А мне губой разговаривать надо. — Можешь не разговаривать. Они надулись и перестали спорить. Мы долго молча сидели на кухне, мочили в воде платки и прикладывали их к укусам. Вдруг Серёжа сказал: — А ловушка открыта! Мы побежали в комнату и стали заглядывать на балкон. Ловушка была открыта. Над ней кружилось несколько пчёл, но скоро они улетели прочь. Мы вышли на балкон и заглянули в ловушку. Внутри было пусто. — Все разлетелись!— сказал Серёжа. — А может быть, они ещё прилетят обратно? — говорю я. — Дожидайся! — ответил с досадой Павлик. В это время на улице показались Толя и Юра. Они увидели нас на балконе и закричали: — Эй! Вы уже вернулись? — Вернулись. — С пчёлами или без пчёл? — С пчёлами. Они быстро поднялись к нам: — Где же пчёлы? — А их уже нет,— говорим.— Улетели. — Куда улетели? — Ну, «куда, куда»!— рассердился Павлик.— Будто они нам сказали куда! — Чего же ты сердишься? Разве нельзя рассказать спокойно! Мы стали рассказывать про всё, что случилось: и как достали пчёл у дедушки, и как они улетели. — Может быть, удастся достать ещё у этого дедушки? — говорит Юра. — Что ты!— говорим мы.— И просить больше не станем. Он нам дал, а мы уберечь даже не сумели. Не даст он нам больше. — Что ж делать? — Подождём. Может быть, прилетят обратно. Стали мы ждать. Юра и Толя сидели, сидели, потом им надоело. Они ушли и рассказали всем ребятам о том, что случилось. Ребята один за другим приходили и расспрашивали нас. Нам даже надоело рассказывать каждому. У Серёжи нос красный, как клюква, и распух на одну сторону. У Павлика раздулась губа так, что он сам на себя не похож. А у меня на голове вскочила шишка, и шея тоже распухла. Мы прождали до обеда, но ни одна пчела не вернулась обратно. — Наверно, они улетели к себе домой, на пасеку к дедушке,— сказал Серёжа. — Скатертью дорожка! — говорит Павлик.— Если бы они и прилетели обратно, я всё равно не стал бы с ними возиться. — А я, думаешь, стал бы? — говорит Серёжа.— Очень мне нужно, чтоб они меня жалили! Я говорю: — По-моему, это дело неинтересное: с ними возишься, возишься, а они тебя изжалят и улетят. Тут прибежал Юра и закричал: — Ребята, идите скорее, будем письмо писать! — Какое письмо? — Ну, письмо в пчеловодное хозяйство. Нина Сергеевна узнала адрес. Мы напишем письмо, и нам пришлют пчёл в посылке. Павлик говорит: — Можете писать сами: нас пчёлы теперь уже не интересуют. — Почему не интересуют? — Мы не хотим больше пчёлами заниматься. Мы решили это дело бросить. — Как так? — говорит Юра.— Мы ведь всем звеном взялись за эту работу, а вы не хотите. Ну, мы будем какую-нибудь другую работу делать. Разве только эта работа на свете и есть? Юра стал уговаривать нас, но мы твёрдо решили: — Не хотим, вот и всё. Так ему и не удалось уговорить нас. Мы теперь хитрые: будем что угодно делать, а с пчёлами пусть кто-нибудь другой возится. 12 июня Утром я проснулся и насилу встал с постели. Шея у меня распухла и болит так, что даже голова не вертится. Если хочется посмотреть в сторону, то приходится поворачиваться всем туловищем. И ещё шишка на голове болит. И рука болит. Я пошёл к Павлику. Он сидит дома, а на шее у него компресс из ваты. Мы стали с ним вдвоём ругать пчёл за то, что они нас изжалили. Потом пришёл Серёжа с распухшим носом, и мы стали проклинать пчёл втроём. Вдруг прибежал Гриша Якушкин: — Ребята, пойдёмте пчеловодный инвентарь делать. — Это какой такой инвентарь? — Будем делать дымарь и сетки, чтоб не изжалили пчёлы. — Нас и так не изжалят,— говорим мы,— мы это дело бросили. Гриша стал уговаривать нас. — Нет,— сказали мы.— Пчеловодство нам уже надоело. Мы уже попробовали, а теперь вы сами попробуйте. — Ну что ж, и попробуем. — И тоже бросите. — Не бросим. Мы не такие, как вы! — А вот увидим. Гриша обиделся и ушёл. Ну и ладно. Вот изжалят их пчёлы, тогда перестанут храбриться. 13 июня Сегодня шея уже не так болит. Головой можно вертеть, только не очень быстро. Если быстро вертеть, то ещё немного болит. У Павлика шея тоже ещё болит. Приходил Гриша и показывал, какой они сделали дымарь. Напустил полную комнату дыму и ушёл. Подумаешь! Будто мы дыму не видели! 14 июня Сегодня шея уже совсем не болит. И шишка на голове не болит. Да и шишки никакой нет. Уже прошла шишка, и голова тоже хорошо вертится. Даже махать могу головой. Только зачем мне махать головой? Я ведь не лошадь, чтоб головой махать. Больше ничего интересного не было. 15 июня Утром мы с Павликом пришли к Серёже и стали играть в шашки. Я выиграл у Серёжи два раза, а у Павлика только раз, а Павлик у меня выиграл три раза, а у Серёжи ни разу, у меня Серёжа тоже выиграл два раза. Вдруг прибежали Женя и Юра: — Ребята, идите скорее! Пчёлы приехали! — Откуда? — Ну, посылка пришла. Целый ящик, а в нём пчёл видимо-невидимо! Так и кишат! И ещё там две рамки с готовыми сотами. Идите скорее, будем пчёл в улей сажать. Очень интересно! Мы вскочили и хотели бежать. — А! — обрадовался Юра.— Говорили, что вас пчёлы не интересуют, а теперь самим интересно! — И ничуточки не интересно,— говорим мы.— Будто мы пчёл не видели! — Видали, да не таких. Наши пчёлы хорошие! — Ну и целуйтесь с ними, если такие хорошие! — И будем целоваться. А вы ещё придёте к нам. Юра и Женя ушли. Я говорю: — Интересно пойти взглянуть, какие это у них там пчёлы. — Не надо,— говорит Павлик.— Все скажут, что у нас никакой твёрдости нет. — Почему? — Потому что теперь ребята подумают, будто мы испугались трудностей и бросили дело, а когда за нас другие добились, мы тоже пришли. Раз мы твёрдо решили бросить, то нужно быть твёрдыми. — Правильно,— говорит Серёжа.— Мы всем докажем, что у нас есть твёрдость. Вечером я пошёл домой и стал думать о пчёлах. Всё-таки пчёлы, по-моему, не такие уж плохие. Они честно работают и носят в свой улей мёд. И очень дружно живут. Я ни разу не видел, чтоб две пчелы подрались между собой. Вы читали онлайн главу из книги Николая Н Носова: Дневник Коли Синицына: текст полностью. Всё произведение Носова (повесть, рассказ) Дневник Коли Синицына: вы можете читать, по содержанию справа. Классика детской литературы из коллекции произведений для детей и школы: автор: Носов Николай Николаевич. haharms.ru |
главная
Дневник Коли Синицына 1 Дневник Коли Синицына 2 Дневник Коли Синицына 3 Дневник Коли Синицына 4 Дневник Коли Синицына 5 Дневник Коли Синицына 6 Дневник Коли Синицына 7 Дневник Коли Синицына 8 Дневник Коли Синицына 9 Дневник Коли Синицына 10 Весёлая семейка Витя Малеев в школе и дома . . НИКОЛАЙ НОСОВ - РАССКАЗЫ: Мишкина каша Дружок Телефон Бенгальские огни Тук-тук-тук Огородники Приключения Толи Клюквина Про Гену Клякса Федина задача Находчивость Наш каток Замазка Фантазёры Живая шляпа На горке Саша Ступеньки Метро Огурцы Прятки Карасик Автомобиль Затейники Заплатка Леденец Шурик у дедушки Про репку Милиционер И я помогаю Три охотника Когда мы смеемся Винтик, Шпунтик и пылесос Бобик в гостях у Барбоса Под одной крышей ДЕНИСКИНЫ рассказы 1 ДЕНИСКИНЫ рассказы 2 ДРАГУНСКИЙ рассказы 3 ЗОЩЕНКО для детей Повесть о Насреддине рассказы школьникам рассказы для детей ЧЁРНЫЙ для детей ХАРМС стихи детям ХАРМС рассказы детям |