Жванецкий: Письмо женщине: Если бы я был женщиной |
|
|
Михаил
Жванецкий:
Письмо женщине Демографический взрыв Ставь птицу Если бы я был женщиной Доктор, умоляю... Письмо женщине Итак, моя радость, я еду к Вам. Я сосредоточен. Я начал делать зарядку, пробежку и готовку. Собираюсь в поездку. Сейчас как раз упаковываю душу, потом соберу Вашу любимую фигуру. А распаковывать мы будем вместе. Вы позволите присутствовать, чтоб видеть вашу радость? Эта поездка занимает все мое воображение. Я уже думаю только о Вас и о том, что еще мог забыть, чтоб во время первого страстного поцелуя не вскрикивать: «О Боже, где мой паспорт? Минуточку, где деньги?..» Все будет при мне. Я действую по списку, и, если вдруг забуду список, у меня есть второй, где первым пунктом – войти и крикнуть: «Любимая, скорей ко мне! Я тут. Я вот». И первый поцелуй в пальто. Вы любите в пальто и сапогах? Я обожаю. Это развивает воображение и дает волю рукам. Вы будете разматывать мое кашне до обморока. А после обморока Вас ожидает ряд сюрпризов. Во-первых, когда Вы снимете с меня пальто, меня там не будет. Как я этого добьюсь, не спрашивайте, я тот праздник, что едет к Вам. Как бы я хотел быть на Вашем месте в момент этой радости от встречи со мной. Я тут кое-что смешал и добился удивительного аромата. На Вас должно подействовать. Я специально ем протертую пищу, чтоб кожа была гладкой, а взгляд нетерпеливым. Я расскажу, почему молчал два года, так подробно, что это будет двухлетний рассказ. Потом и Вы мне расскажете все. Решительно все! Во всяком случае, главное. Это по-хорошему все усложнит. Хотите откровенно? Ну хоть правду?.. Ну хорошо, потом... Я понимаю, Вам уже не хочется быть сильной. Вам хочется прислониться, хочется слышать свист кнута свирепого мужчины. Я сильный. Я командир. Я командую из-под кровати. Вперед, моя милочка! Назад, мой козлик! Я сам мужчин не видел от рожденья. Даже среди штангистов. Даже среди боксеров. Диета подавляет. Все эти принципы, мнения, звание кормильца, крик: «Вон из моего дома!» Все вышиблено однообразной архитектурой и поселками городского типа. Смешно, мой листик, на собрании аплодировать начальству, а дома говорить: «Знаешь, почему я так поступил?..» Я думаю, наша жизнь стала такой интересной именно благодаря исчезновению мужчин как вида. Женщины раньше взрослеют и дольше живут. Они расскажут, отчего это произошло. Какая прекрасная судьба. Какое длинное письмо! А я ведь пишу не из ссылки. Просто размер чувств-с... Мужчины исчезают от новостей. Они нежнеют, краснеют, приобретают невинность, пытаются в муках родить. Лозунг «Берегите мужчин» не лишен смысла, но их нужно сначала вырастить. Эмансипация, моя змейка, как раз и породила то огромное количество сильных представителей слабого пола и слабых сильного, которое Вас так огорчает. Я надеюсь. Я смело надеюсь, что эти времена прошли. Или, скажем смелее, проходят. Ибо то, что мы приобрели, укрепив женщин, мы потеряли, ослабив мужчин. Это же он, бедненький, шепчет по ночам: «Я не могу туда идти. Опять надо голосовать за него? Опять надо его поддерживать? Зиночка, не пускай меня туда». За время нашего существования мы пришли к двум потрясающим выводам. Интеллигент – это не обязательно инженер. А спортсмен – не обязательно мужчина. И женщины тут безошибочны. Да, моя струйка. Как Вы меня с трудом учили, и я до сих пор в себе это ищу: мужчина – это человеческое достоинство, это сомнения до и твердость после решения. Это, как Вы меня учили, независимость и самостоятельность мышления, а не желания. Мужчина – кормилец, говорили Вы. Он – стена. Я за ним, как за камнем. Укрепление семьи, учили Вы меня, это укрепление в мужчине чувства хозяина дома. Не в доме, как у нас любят говорить, запутывая язык, а дома! Тогда у него есть тыл. Тыл это я. И при нападении сзади, со стороны жэка, водопроводчика и разных мастеров, стою я. Так учили Вы меня. И я понял. Ибо. Ах, ибо, говорили Вы, мы с вами, Миша, опять упираемся в экономику. Да, моя куколка, да, опять в нее. Ибо. Ах, ибо. Творческое, раскованное поведение в общественной приводит к счастью в личной жизни. Там границ нет. Быть хозяином, от которого ничего не зависит, тяжело. В то же время ловкость, смелость, удачливость, то есть самостоятельность днем очень чувствуются в семье. Крик «Наш папа пришел!» исторически в себе содержит основу семьи. Папой его называют все. Вот как учили Вы меня. И все-таки я бы не лишал вас равноправия, которое вы добыли довольно нудной вековой борьбой. Женщина – лидер! Что-то в этом есть. Конечно, счастье с нею невозможно, но что-то в этом есть. Видимо, где-то на полигоне, на каких-то стрельбах это очень должно пригодиться. Но нельзя же, моя штучка, лидеру искать защиты, жаловаться на гвозди и молоток. Приставила лестницу – залезай! А женский день потому и стал таким праздничным, что его активнее всех отмечают мужчины. Вот уж кто веселится. Вот кто ликует. «И у меня возникли жуткие подозрения, – обнимали Вы меня, – что этот праздник их. И это вы, Миша, стали очаровательным украшением нашего стола...» Да, да, мой птенчик, такие подозрения есть, но пропускать этот день не хочется. А укрепление семьи есть укрепление мужчин в мужчинах. Ибо мужчина при разводе теряет очень многое и не торопится вступать во второй брак. А в наше время второй брак и есть первый. «И не надо отнимать у холостяков, – целовали Вы меня, – а надо добавлять женатым». Но хватит о деле. Видите, я стал критичным, в духе времени, и даже в праздник сохраняю трезвый взгляд и ищу проблему. Кажется, я стал сильным. Во всяком случае, я уже хочу Вас видеть слабой. Вернее, я потребую этого от Вас. То есть, скорее всего, попрошу. Я попрошу Вашего разрешения держать Вас в Ваших любимых ежовых рукавицах. Итак, решительно. Плечом в забор. А ну-ка, брысь! Все, ну-ка, брысь отсюда! Покой моей любимой! Вон все отсюда!.. И на расход. И на расход! Вот он мужчина! Вот это да! И зашатались соседи, и затих таксопарк. И шепот сзади: «Как он идет. Как он красив. Как он заботлив»... Хотите я даже ненадолго уйду к другой, чтоб укрепить?.. Ну, все, все, все пишу, шучу одновременно. Я выезжаю. Откуда во мне эта сила? Пришла пора конкретных обсуждений. Решай! Иду! Если бы я был женщиной Если бы я был женщиной, я бы вел себя совершенно иначе. Я был бы умный, обаятельный, юный, веселый и счастливый. У меня была бы куча поклонников, но при встрече со мной я бы растерялся и умолк. С этим не шутят. Я бы влюбился в меня и стал моей женой. Ужас, как я успеваю проснуться умытой и причесанной? И почему в любое время суток на мне платье, юбка, жакет и белые зубы? Где я научилась ремонтировать квартиру? А как я терпелива с ним, то есть со мной. Я от него безумею и теряю дар речи. Это ж надо, чтоб так повезло. Какой он у меня, боже. Я живу ради него, я помогаю ему во всем и работаю специально, чтобы не сидеть дома. Но когда нужно, я рядом. Днем, вечером, утром. Всегда, когда нужно. И всегда, когда не нужно, меня нет. Где я, я не знаю сама, но рядом меня нет. Как я перерабатываю эти дурацкие сосиски и вокзальные шницели в такую стройную фигурку, не знаю сама. Я еще печатаю на машинке и танцую в одном шикарном ансамбле. Поэтому я большей частью в Париже и Мадриде. Звоню из Мадрида и прошу вовремя поливать цветы. Там умолкает музыка и кто-то отвечает: «Ладно». А через два месяца втаскиваю чемодан. «Включи, милый, это какое-то новое видео, ты же знаешь, я в этом плохо разбираюсь. Да, чуть не забыла – вот ключи, это новое „пежо“ для тебя и новое пальто для твоей мамы». Потом я снова иду на репетицию, чтобы присутствовать и отсутствовать одновременно. Да, еще шью и правлю текст. Я – его запоминающее, отвечающee и стирающее устройство. Да, чуть не забыла, я же счастлива с ним. Тьфу ты, господи, как же я могла забыть! Он же мне не простит. Опять будет скандал. О боже, как я забыла... Теперь на неделю хватит. Он же не отстанет, пока я со слезами всеми святыми не поклянусь, что я счастлива. Нет, ну он действительно очень хорош. Ну, во-первых, умен. Во-вторых, аккуратен, в-третьих, остроумен, справедлив к окружающим и, в общем, ко мне. – Ты уже вернулся?.. – Сегодня у нас в редакции небольшое совещание ведущих друг друга редакторов. Мы договорились без жен. У одного она заболела, остальные не хотят его подводить. Срочный номер – требуют газету за 1 мая к 10 апреля. Новый почин, и мы все наперебой согласились, и может так случиться, и это совершенно точно, что я приду ночевать к утру. Ты уж не сердись. – Что ты, что ты! Я думала, тебе нравится, когда я не сплю и жду тебя, но тебе нравится, когда я сплю и жду тебя. Я буду волноваться, но не скандалить, а поздравлю тебя с возвращением в родной дом, где мы ждем тебя и твоих приходов. Я и эти дети. Мы там, где ты нас оставил. Вернешься и найдешь нас. Я твое создание. Образец зависимой независимости, глуповатой мудрости, физической силы, сохраняющей женственность. Я всю твою жизнь взяла на себя. Ты только пиши. Это все, что тебе осталось. Демографический взрыв Для Р. Карцева Что делается! Мой дядька поехал на свадьбу и умер. В одной комнате – свадьба, в другой – покойник. Тетка вошла в соседнюю комнату и умерла. Тесть вошел в трамвай и умер. Знакомый зашел в кино, сел в пятый ряд и не встал. Родственник включил свет и умер. А тот вошел к министру и умер. Министр что-то хотел ответить и упал. Референт стал кричать на буфетчицу, рухнул в салат. Сосед вышел за калитку и упал. Дворничиха ползасова задвинула – скончалась. Муж открыл окно и дал дуба. Сын сел в такси – и в реанимацию. Дирижер взмахнул палочкой – и рухнул головой в пюпитр. Парень что-то вспомнил – и не откачали... А забеременела в указанный период одна женщина, но родители уговорили ее сделать аборт, чтоб могла закончить школу. Ставь птицу Для Р. Карцева и В. Ильченко За столом – кладовщик. Перед ним – механик с мешком. – Здравствуйте. – Здравствуйте. – У нас к вам сводная заявочка. – Сводная заявочка. – Я думаю, прямо по списку и пойдем. – Прямо по списку и пойдем. – Втулка коническая. – Нету. – Конической втулки нету?! – Откуда, что вы?! Не помню, когда и была. – Коническая втулка?! Я же издалека ехал... – Так, издалека. Я сам не местный. – А ребята брали. – Какие ребята, кто их видел? Механик вынимает из мешка стаканы, бутыль, наливает. Оба молча выпивают. – Втулка коническая. – Ставь птичку. – Что ставить? – Птичку ставь. Найдем. – Подшипник упорный ДТ-54. – Нету. – Так ребята брали. – Какие ребята?! Механик снова вынимает стаканы, бутыль, наливает. Оба пьют. Механик прячет стаканы и бутыль. – Подшипник упорный ДТ-54. – Ставь птицу. Найдем. – Диски спецления ГАЗ-51. – Еще раз произнеси, недопонял я. – Диски спецления. Для спецления между собой. Педаль специальная. – Нету. – Так... ребята... – Нету! Достает стаканы, бутыль, наливает. – Ой! – А-а! – Ой! – А-а!.. Буряковый... Сами гоните... Хорошо. А то на соседнем заводе спирт для меня из тормозной жидкости выделяют. У них там лаборатория – культурно, но у меня судороги по ночам и крушения поездов каждую ночь. – Диски спесления? – Бери, сколько увезешь. – Псису? – Рисуй. – Уплотнения фетровывыстыеся восьмой номер. – Недопонял. – Фетровыстывыяся уплотнения восьмой номер. – Ах, фетровывыя? – Да, фетровывыстывыяся, но восьмой праа-шу. – Все равно нету. Механик наливает кладовщику. – Себе! – Я не могу. Меня послали, я должен продержаться. – Один не буду. – Не могу – еще список большой. – Езжай назад. – Назад дороги нет! (Наливает себе. Выпивают.) – Уплотнения фетровые. – Где-то была парочка. – Псису? – Рисуй. – Пятеренки... шестеренки... вологодские. – Как ты сказал? – Сейчас. – Срочно уходит. Возвращается. Не попадает на стул. – Целься, целься. – Пятеренки... шестеренки. Четвереньки вологодские. – А-а-а, вологодские. Нету. – Псису? – Наливает кладовщику. – Себе. – Не могу. – Езжай назад. – Назад дороги нет! Пьют. – Пятеренки, шестеренки? – Пошукаем. – Псису? – Рисуй. – Пошукаем псису? (Неожиданно.) «Здравствуй, аист, здравствуй, псиса... Та-ак и должно бы-ыла-а слушисса-а. Спасибо, псиса, спасибо, аист...» – Давай сначала до конца списка дойдем. – Дойдем, дойдем. Я уже почти дошел... Трисалата... – Чего-чего? – Трисаторные штуки, четыре псисы и бризоль... (Собрал все силы.) Экскаваторные шланги, четыре штуки, и брызент... – Брезента нет. Пожарники разобрали. – Может, водочки? – Нету брезента. – А коньячку? – Нету брезента. – Сосисочный фарш. – Нету брезента. – Банкет для семьи с экскурсией... – Нету брезента, и не наливай. – Верю тебе, Гриша, если нет, ты не пьешь, ты честный человек. Доктор, умоляю... Для Р. Карцева и В. Ильченко Кабинет врача. Врач (вслед кому-то). Согревающий компресс на это место и ванночки. Если не поможет, будем это место удалять. Марья Ивановна, поставьте ему компресс на это место. В кабинет входит больной со свертком. – Слушаю вас. – Доктор, помогите мне. Я вас очень прошу. Я уже в этом не могу ходить. – Что? – Посмотрите, я уже три года его ношу. – Ну? – Сшейте мне костюм. – Что-что?! – Костюм для меня, я вас очень прошу. – Что?! – Сколько скажете, столько будет... – Я хирург. Я даже не психиатр, я хирург! – Я понимаю. Я с раннего утра вас ищу. Он мне записал адрес таким почерком, чтоб у него руки и ноги отсохли. Вы посмотрите, как написал, вы посмотрите на это «р». А это «м»? – Это поликлиника. – Я понимаю. – Хурургическое отделение! – Я знаю. – Я врач. – Очень хорошо. Я тоже охранник, я знаю, что такое ОБХСС. Материал у меня с собой. Сейчас покажу, очень оригинальный цвет. (Пытается развернуть пакет.) – Слушайте, вы нормальный человек?! – Допустим... – Я хирург! Там все больные! – Я вас понимаю. Я у вас много времени не отниму. Однобортный, с обшитыми пуговицами, с жилетом. Троечку такую. – Как вас сюда пропустили? Вы сказали, что вы больной?! – Конечно. Что, я не понимаю, что такое ОБХСС? – Вон отсюда! – Хорошо. Я подожду, доктор. Брюки двадцать четыре. Наискось. – Закройте дверь. Я сейчас милицию позову. – Обязательно, доктор, врезные карманы. – Уйдите, меня ждут больные. У меня обход! – Да, да. Обход, рентген, я не дурак. Я с утра вас искал... Он так записал адрес, чтоб у него руки и ноги отсохли. Посмотрите на это «р», это все что угодно, только не «р». Два часа я ждал приема. Материал свой. Подкладка своя. Вам только раскроить и застрочить, это для вас пустяк. – У меня диплом врача. Вот он. (Показывает.) – Я понимаю. – (Плача.) Как я могу шить костюмы?! – Теперь войдите в мое положение, я в этом уже не могу ходить. – Я никогда не шил костюмы! – А мне на улице стыдно показаться. – Но я врач. – Я знаю. – Я всю жизнь лечил больных. Травмы, переломы... (Всхлипывая.) Стойте прямо. Не наклоняйтесь. Брюки двадцать четыре? – Да. Наискось. – Хорошо. Сейчас все хотят наискось. Жилетку из этого же материала? – Да. – Сколько у вас материала? – Два девяносто. – Где вы работаете? – Охранник на строительстве. – Плитка есть? – Сделаем. – Согните руку. Двадцать пятого придете на примерку. Только запишитесь на прием. Без этих штук. – Обязательно. – Скажете, что у вас грыжа, правосторонняя. – Обязательно. – Двадцать пятого, с утра. Идите. Больной уходит. Доктор кричит вслед: – Согревающий компресс на это место и ванночки. Если не поможет, будем это место удалять! Вы читали тексты рассказов (тексты монологов) М. Жванецкого 1970 гг: Письмо женщине Демографический взрыв Ставь птицу Если бы я был женщиной Доктор, умоляю... Улыбайтесь, товарищи, дамы и господа хорошие! haharms.ru |
Главная Жванецкий - 1 Жванецкий - 2 Жванецкий - 3 Жванецкий - 4 Жванецкий - 5 Жванецкий - 6 Жванецкий - 7 Жванецкий - 8 Жванецкий - 9 Жванецкий - 10 Жванецкий - 11 Жванецкий - 12 Жванецкий - 13 Жванецкий - 14 Жванецкий - 15 Михаил Жванецкий 1960 |