Рассказы О. Генри: Месть лорда Окхерста. Извинение. Бексарское дело № 2692 

 
 Из сборника рассказов "Под лежачий камень" O. Henry, 1912
 
Месть лорда Окхерста

I
Умирающий лорд Окхерст лежал в дубовой комнате в восточном флигеле окхерстского замка. Сквозь открытое окно вливалось спокойствие летнего вечера, доносился нежный аромат первых фиалок и распускающихся деревьев. И умирающему казалось, что никогда земная красота и прелесть не были так явны, как в этот светлый июньский день, последний день его жизни.

Его молодая жена, которую он любил с такой силой и преданностью, что даже приближение смерти не могло ослабить этой любви, сидела в комнате печальная и плакала. Иногда она оправляла подушки и спрашивала больного грустным, тихим голосом, не может ли она сделать что-нибудь для его облегчения, а иногда, с подавленным рыданием, она ела шоколадную карамель, находившуюся у ней в кармане. Слуги ходили взад и вперед тихо и неслышно, как это всегда делается в доме, где ожидается смерть. Даже звон битого фарфора и стекла, возвещавший о их приближении, казалось, был более заглушенный, чем обыкновенно.

Лорд Окхерст думал о тех днях, когда он ухаживал за своей красивой, молодой женой, бывшей тогда прелестной, невинной девушкой. Как ясно вставали в его памяти малейшие подробности этих сцен. Ему казалось, что он снова стоит в старой ореховой роще, где они обручились в сумерках, при блеске звезд. Ему казалось, что он снова чувствует аромат июньских роз и запах готовившегося ужина, который приносил с собою легкий ветерок. Там он сказал ей о своей любви. Он сказал, как все его счастье и будущая радость заключаются в надежде, что она станет его невестой; что, если она доверит свое будущее его попечениям, он всю свою жизнь посвятит ей и его единственной мыслью будет сделать ее жизнь одним долгим днем, полным солнечного света и радости.

Как живо он помнил, как она с девичьей робостью и застенчивостью сперва колебалась, пробормотав про себя что-то про «старого плешивого дурака». Но когда он сказал, что жизнь без нее станет для него бесцветной и что у него пятьдесят тысяч долларов годового дохода, то она бросилась к нему на шею и сказала со слезами радости на глазах:

— Генри, я твоя!

А теперь он умирал.

II

По аллее быстро ехал экипаж и остановился у подъезда замка. Сэр Эвергард Фитцармонд, известный лондонский врач, вызванный по телеграфу, вышел из коляски и быстро взошел по мраморным ступеням. Леди Окхерст встретила его в дверях, и ее хорошенькое лицо выражало сильную тревогу и печаль.

— О, сэр Эвергард, как я рада, что вы приехали. Кажется, его силы быстро убывают. Вы привезли сливочные тянучки, о которых я упоминала в телеграмме?

Сэр Эвергард не ответил ни слова, но молча передал ей пакет и, сунув в рот парочку гвоздик, начал подниматься по лестнице, ведущей в помещение лорда Окхерста. Леди Окхерст последовала за ним.

Сэр Эвергард приблизился к постели своего пациента и тихонько положил руку на пульс больного. На бесстрастном лице доктора мелькнула легкая тень сочувствия, когда он серьезно и торжественно произнес:

— Сударыня, ваш муж издох.

Леди Окхерст сначала не поняла этого технического выражения и продолжала сосать сливочную тянучку. Но затем в ее сознание проникло значение зловещих слов, и она схватила топор, который обычно стоял у постели ее мужа и которым он калечил слуг. Этим топором она раскрыла дверь в кабинет лорда Окхерста, где хранились его бумаги, нервным движением вытащила из стола какой-то документ и прочла его. С диким, нечеловеческим криком она без чувств упала на пол.

Сэр Эвергард Фитцармонд подобрал документ и заглянул в него. Это было завещание лорда Окхерста, в силу которого все его состояние переходило ученому учреждению, которое поставило бы себе целью изобретение способа делать водку из опилок.

Сэр Эвергард быстро оглянулся. Никого не было видно. Бросив завещание, он быстро переложил несколько ценных украшений и редких образчиков золотой и серебряной филигранной работы со стола в свой карман и позвонил слугам.

III

Сэр Эвергард Фитцармонд сошел со ступеней окхерстского замка и пошел по аллее, ведущей от подъезда к большим железным воротам парка. Лорд Окхерст при жизни был большим спортсменом и всегда держал свору дворняжек. Теперь собаки выскочили со всех сторон и с громким лаем набросились на доктора, вонзая клыки в его нижние конечности и нанося серьезные повреждения его костюму.

Сэр Эвергард вышел из своего обычного равнодушия к человеческим страданиям и разразился страшным проклятием. Со всей возможной скоростью добежал он до коляски и поехал по направлению к городу.

 Извинение
(Перевод Л. Каневского)

Тот человек, который подметает в редакции, переводит письма, получаемые из зарубежных стран, расшифровывает сообщения от выпускников бизнес-колледжей и заполняет большую часть газетного пространства, последние недели был вынужден лежать в кровати под толстым стеганым одеялом красного цвета из-за гибридного заболевания — гриппа и кори.

Мы пропустили два номера «Роллинг стоун» и теперь, когда постепенно выздоравливаем, желаем извиниться перед читателями и выразить им наше сожаление.

Подписка всех будет продлена, чтобы восполнить подписчику недостающие номера, и в скором времени мы намерены сообщить, что все у нас в порядке, все на мази. Люди, которые пытаются совместить выпуск забавной газеты с болезнью гибридом гриппа с корью, вполне отдают себе отчет, насколько для этого важен такт, тонкость, предупредительность и горячий чай из американского лавра.

Мы надеемся выпускать с этого времени нашу газету регулярно, но вынуждены быть весьма осторожными, ибо неэффективное лечение и губительные последствия кори, вкупе с удорожанием газетной бумаги и печатных станков, могут привести к рецидиву, что уже и бывало в прошлом.

Любой желающий получать нашу газету регулярно должен прийти к нам и заявить об этом и принести с собой кусок ветчины или какой другой деликатес, продаваемый инвалидами.

 Бексарское дело № 2692
(Перевод Э. Бродерсон)

В случае, если вы посетите Остин, вы непременно должны осмотреть Главное земельное управление.

Пройдя вверх по авеню, вы круто заворачиваете за угол дома, где находится суд, и перед вами на крутом холме предстанет средневековый замок.

Вы помните о Рейне, о Лорелеи, покрытых виноградниками горах Германии, потому что архитектура этого замка живо напоминает Германию.

План был составлен старым чертежником родом из «фатерланда», в сердце которого глубоко были запечатлены картины его родной страны. Говорят, что он с замечательной верностью воспроизвел старинный замок, находившийся вблизи места его рождения.

Нынешняя администрация новой окраской испортила благородный стиль старинных стен. Современные изразцы заменили каменные плиты пола, истоптанного ходьбой тысячи ног. Старинная потертая мебель сменилась нарядным и изящным гарнитуром.

Но даже и теперь, при входе в здание, вы невольно понижаете голос, потому что весь окружающий вас воздух пропитан дыханием прошлых поколений.

Каменные стены здания необычайно толсты. Летом здесь прохладно, зимою тепло. Здание стоит поодаль от других государственных учреждений и имеет печальный, одинокий вид, как бы живя в прошлом.

Двадцать лет тому назад здание было почти таким же, как теперь. Двадцать лет спустя с него сойдет блестящая яркая окраска, и оно снова примет мрачный вид. Люди, живущие в других штатах, не могут себе представить, какая обширная и важная работа производилась в этих стенах и какое значение имеют миллионы описей и дел, составляющие архив этого учреждения.

Здесь собраны все акты, свидетельства и документы, относящиеся к каждому футу земли штата Техас.

Можно было бы заполнить целые тома отчетами о мошенничествах, ложных свидетельствах, подкупах, обманах, подчистках и исчезновении документов, о всех тех разнообразных махинациях, которыми, ради всемогущего доллара, запятнаны дела Главной земельной конторы.

Служащие здесь ни при чем. Трудно найти более верных, компетентных, исполнительных работников, но есть или, скорее, был — потому что дни их теперь прошли — класс земельных спекулянтов, обычно называемых земельными акулами, которые оставили свои следы в каждом отделе земельного управления в виде уничтоженных документов, похеренных актов, поддельных передаточных записей и ложных показаний.

В старых каменных плитах пола, замененных теперь изразцами, были глубокие выбоины от бесчисленных ног, проходивших ежедневно по гулким коридорам, из комнаты архива в канцелярию, из святилища комиссара к реестровой книге и обратно.

Честный, но невежественный владелец небольшого клочка земли сталкивался здесь с земельной акулой, искавшей документы, которые дали бы возможность забрать его землю.

Змеиный след проходит через все дела.

Честные люди в продолжение нескольких поколений старались распутать неразбериху, созданную обманом и подлостью. Взгляните на описи, и вы увидите на них бесчисленные надписи, вроде нижеследующих:

«Передаточный акт сомнительный».

«Свидетельство порожное».

«Подпись подложная».

«Свидетельства выкрадены», — и так далее, до бесконечности.

Реестровые книги, разложенные на длинных столах в большой комнате наверху, всем открыты для осмотра.

Откройте их, и вы увидите черные, жирные отпечатки пальцев — признаки полувекового их употребления. Быстрая рука акулы перелистывала листы миллион раз; заскорузлые пальцы встревоженного земледельца оставили следы на потрепанных листах.

Весь материал сосредоточивается в комнате архива.

Это большая сводчатая комната, безопасная в пожарном отношении, с одним входом.

На дверях красуется надпись «Вход запрещен». И драгоценные документы передаются дежурным чиновником только по представлении ордера, лично подписанного комиссаром.

В прежнее время с документами обращались очень небрежно. Они выдавались для ознакомления всем желающим и часто не возвращались обратно. В эти-то дни и было сделано наибольшее зло.

Все документы, относящиеся к определенному участку земли, заключены в папку и составляют одно дело. Вы просите дежурного чиновника бумаги, относящиеся к какому-нибудь участку в Техасе. Они разложены по районам и номерам.

Чиновник исчезает из окошечка в дверях, вы слышите, как он поднимает крышку жестяного ящика, и папка с документами в ваших руках.

Ступайте как-нибудь в земельное управление и спросите дело Бексарского участка за № 2692.

Дежурный чиновник воззрится на вас, а затем коротко ответит:

— Не находится в делах. Его нет в делах уже двадцать лет.

История этого дела не была написана до настоящего времени. Двадцать лет тому назад в Остине жил земельный агент, хитрый и пронырливый человек, который все свои обширные знания по части земельных документов и земельных законов посвятил тому, чтобы выискивать свидетельства на участки, составленные по незнанию, не по букве закона.

В деле Бексарского участка за № 2692 он нашел крупный дефект и сделал заявку на этот участок от своего имени.

Закон был на его стороне.

Но всякое чувство справедливости, права или человечности было против него.

В деле не хватало свидетельства, на основании которого была сделана первоначальная заявка на участок. И на папке не было никакого указания, что подобное свидетельство было когда-нибудь подшито к делу.

По закону участок считался бесхозным, свободным и мог быть отдан во владение.

На самом деле на участке жила вдова со своим единственным сыном, и она была уверена, что документы, устанавливающие ее права на землю, в полном порядке.

Железная дорога наметила новую ветку через этот участок, в силу чего ценность его удвоилась.

Земельный агент Шарп не сообщил ей ничего, пока сам не сделал заявки в земельное управление и не подал прошения о выдаче ему патента.

Тогда он написал ей письмо, предлагая на выбор или купить у него участок, или освободить место.

Он не получил ответа.

Однажды он просматривал другие дела и наткнулся на пропавшее свидетельство. Кто-то, очевидно служащий, по ошибке положил его в другую папку.

Шарп спросил дело № 2692, к которому свидетельство относилось, и тщательно пересмотрел его, нет ли каких-либо надписей о существовании свидетельства.

Свидетельство было составлено самым законным образом и заверено главным клерком. Если бы это свидетельство попалось в руки чиновника, выправляющего патенты, то прошение Шарпа было бы отклонено.

Шарп осторожно оглянулся. Неподалеку от него стоял молодой человек или, скорее, мальчик лет восемнадцати, наблюдавший за ним острыми черными глазами.

Шарп слегка смутился, сунул свидетельство в папку и стал читать другие бумаги.

Мальчик подошел и прислонился к столу рядом с Шарпом.

— Очень интересное учреждение, сэр, — сказал он. — Я никогда здесь раньше не бывал. Все эти бумаги насчет земли, правда? Документы и акты и все такое?

— Да, — сказал Шарп. — Здесь содержатся все документы.

— Вот это, например, — сказал мальчик, беря дело Бексарского участка за № 2692, — к какому участку земли относятся эти документы? Ах, да, вижу — шестьсот сорок десятин Бексарского участка. Пожаловано Авессалому Харрису Пожалуйста, скажите мне, — я, такой невежда в этих делах, — как можно отличить законную заявку от незаконной. Мне сказали, что здесь так много подложных и неправильных документов. Вот эти документы, например, они в порядке?

— Нет, — сказал Шарп. — Свидетельства не хватает.

— А та бумага, которую вы только что положили в папку, это, вероятно, что-нибудь другое — запись о передаче или промерка полей?

— Да, — торопливо сказал Шарп, — исправленная проверка полей. Простите меня, я очень спешу.

Мальчик следил за ним живыми, блестящими глазами.

Нельзя было оставить свидетельства в папке, но нельзя было его также и вынуть в присутствии этого следившего за ним мальчика.

Шарп, держа в руках около дюжины дел, повернул к комнате архива и по дороге как бы случайно уронил часть папок на пол. Нагнувшись, чтобы подобрать их, он быстро засунул дело Бексарского участка за № 2692 в боковой карман своего пиджака.

Это случилось как раз в половине пятого, к закрытию учреждения, и чиновник, взяв папки, бросил их в кучу в комнате архива, вышел и запер дверь.

Чиновники выходили из всех дверей и направлялись к выходу. Шарп боялся вынести папку из земельного управления. Мальчик мог видеть, как он положил дело в карман, а закон карал за такой поступок очень строго.

В некотором расстоянии от комнаты архива находилась чертежная, никем не занимаемая.

Шарп отстал и, оставшись позади, незаметно юркнул в чертежную.

Чиновники шумно спускались по железной лестнице, напевая, болтая и насвистывая.

Внизу сторож ожидал их выхода, чтобы запереть две большие входные двери, выходящие на юг и на восток.

В его обязанности входило тщательно следить ежедневно за тем, чтобы никто после закрытия не оставался в здании.

Шарп решил обождать, пока все стихнет, а затем вынуть свидетельство из папки, а саму папку бросить на один из чертежных столов, как будто бы ее забыли здесь во время дневных занятий.

Ему нужно было, во всяком случае, вынести свидетельство из управления или уничтожить его, потому что если бы один из чиновников нашел эту бумагу, то ее положили бы в дело и его право на Бексарский участок тем самым было бы аннулировано.

Он осторожно двигался по каменному полу, но громкий лай небольшой собачонки, принадлежавшей сторожу, доказывал, что ее острый слух уловил звуки его шагов.

В больших помещениях гулко отдавался малейший звук.

Шарп уселся у стола и положил папку с делом перед собой.

В его прошлой жизни было много мошенничеств и хитросплетений, но явно преступного действия он не совершал.

Он всегда благоразумно держался на границе закона, но для того поступка, который он теперь собирался совершить, даже его податливая совесть не могла бы найти оправдания.

Нет определенной границы между честностью и нечестностью. Обе эти области сливаются одна с другою, и человек, свернувший с прямого пути, может незаметно для себя очутиться по ту сторону границы.

Шарп занимал в обществе так называемое высокое положение. То есть, его слову верили, его чек принимался как наличные деньги; он был принят в хорошем обществе и никому ничего не был должен.

Про него говорили, что за какую бы земельную аферу он ни брался, он всегда выигрывал, но здесь не было ничего плохого, потому что в этом состояло его занятие.

Теперешний же его поступок поставит его в ряды преступников, если будет обнаружен.

Этот поступок лишит вдову и ее сына имущества большой ценности, которое по праву принадлежало им.

Но он зашел слишком далеко, чтобы остановиться на полдороге.

Его собственное заявление на участок уже поступило в отдел патентов. Документ на его имя должен быть выправлен в ближайшие дни. Свидетельство должно быть уничтожено.

Он на минуту склонил голову на руки. В это время сзади послышался шум, заставивший его сердце забиться от страха. Раньше, чем он мог встать, чья-то рука протянулась через его плечо и схватила папку с делом.

Он быстро встал, бледный как полотно, и стул с громким шумом покатился по каменному полу.

Перед ним стоял тот же мальчик, который с ним прежде говорил, и смотрел на него сверкающим, полным презрения взглядом. Спокойно взял он папку и положил в левый боковой карман своей куртки.

— Оказывается, я был прав, мистер Шарп, — сказал он, — что поджидал за дверью, пока вы уйдете. Вы поймете испытываемое мною удовольствие, если я вам скажу, что мое имя Харрис. Моей матери принадлежит земля, на которую вы позарились, и если существует справедливость в Техасе, то земля останется за матерью. Я не совсем уверен, но мне кажется, я видел, что вы в эту папку положили какую-то бумагу, которая, возможно, представляет большую ценность для меня. Мне также показалось, что вы как будто хотели опять вынуть эту бумагу, но вам не представилось удобного случая. Как бы то ни было, я сохраню эту папку до завтра у себя, а затем пусть решит комиссар.

Вероятно, среди далеких предков мистера Шарпа были дикие воины, потому что в один миг его покинула вся его осторожность и присутствие духа, и им овладела слепая, дикая нерассуждающая ярость.

— Отдай мне папку, — глухо сказал он, протягивая руку и бешено сверкая глазами.

— Я не такой дурак, мистер Шарп, — сказал юноша. — Эта папка будет представлена завтра комиссару для обследования. Если он найдет… помогите! спасите!

Шарп, как тигр, набросился на него и повалил его на пол. Мальчик был крепкий и сильный, но неожиданность нападения не дала ему возможности сопротивляться. Он вскочил на ноги, но против него стоял не человек, а разъяренное животное с пылающим взором и сверкающими зубами.

Мистер Шарп, занимающий в обществе высокое положение, бился теперь за свою репутацию и доброе имя.

Вскоре послышался глухой звук, еще и еще. Сверкнуло лезвие белое, а потом красное, и Эдуард Харрис свалился безжизненно на каменный пол земельного управления.

Старый ночной сторож был глухой и ничего не слыхал.

Собачонка лаяла внизу лестницы, пока сторож не позвал ее в свою комнату.

Шарп несколько минут стоял неподвижно, держа в руке окровавленный складной нож и прислушиваясь к воркованью голубей на крыше и к громкому тиканью часов в конторе.

Карта зашуршала на стене, и кровь заледенела в его жилах. Крыса пробежала по разбросанным на полу бумагам, и волосы зашевелились у него на затылке, и он с трудом смочил языком пересохшие губы.

Между чертежной и комнатой архива находится дверь, которая ведет на узкую темную винтовую лестницу, идущую от нижнего этажа до самого чердачного помещения.

Этой лестницей в то время никогда не пользовались, не пользуются и теперь.

Она пыльная, неудобная, темная и совершенно лишняя и просто была ошибкой архитектора, составлявшего план.

Лестница кончается наверху в чердачном помещении, между крышей и стропилами.

Это помещение, имеющее форму палатки, темное и, будучи ненужным, оно редко посещается.

Шарп открыл дверь и с минуту глядел на узкую, затянутую паутиной лестницу.

В эту ночь одно из окон в нижнем этаже земельного управления тихонько раскрылось, и из него выскочил с большой предосторожностью человек и скрылся в темноте.

Прошла неделя после этого случая, и Шарп снова остался в управлении после закрытия и после ухода чиновников.

На следующее утро служащие, пришедшие первые, заметили на пыльной верхней площадке лестницы широкую полосу. Такой же след виден был внизу, под лестницей, у окна.

Казалось, как будто по пыльному каменному полу тащили какой-то тяжелый и довольно большой предмет. На ступеньках лестницы подобрали записную книжку, на заглавном листе которой стояло «Э. Харрис», но ничего подозрительного или особенного во всем этом не усмотрели.

Долгое время в газетах появлялись объявления с просьбой сообщить что-нибудь об Эдуарде Харрисе, который в определенный день покинул материнский дом и затем бесследно исчез.

Немного погодя эти события были изглажены другими, более интересными, и публика о них забыла.

Шарп умер два года тому назад, всеми почитаемый и уважаемый. Последние два года своей жизни он страдал глубокой меланхолией, для которой друзья его не могли найти причины.

Главная часть его значительного состояния досталась ему от земли, приобретенной им при помощи обмана и преступления.

Исчезновение из архива дела за № 2692 вызвало некоторое смятение в земельном управлении, но патент свой он получил.

В Остине и его окрестностях ходит слух, что где-то на берегу речки Шол, в миле к западу от города, зарыт клад большой ценности.

Трое молодых людей, живущих в Остине, недавно нашли, как им казалось, ключ к разгадке местонахождения клада, и в четверг вечером, когда стемнело, они отправились к тому месту и в течение трех часов усердно работали заступом и лопатой.

К концу этого времени их труд увенчался успехом. В четырех футах под поверхностью земли они нашли большой ящик, который они поспешили открыть.

При свете фонаря их взорам представился человеческий скелет, на котором еще уцелели остатки костюма.

Они немедленно сообщили о своей страшной находке надлежащим властям.

При ближайшем осмотре в левом боковом кармане куртки был найден плоский длинный пакет бумаг, насквозь прорезанный в трех местах лезвием ножа и настолько смоченный запекшейся кровью, что превратился в какую-то массу.

При помощи микроскопа и при наличии небольшого воображения можно на верхней бумаге разобрать следующие буквы:

Б — кс — р — ело — № — 2 — 92.


* * *
Вы читали тексты рассказов О. Генри (O. Henry), писателя, известного своими юмористическими рассказами с элементами лирики и интересными поворотами сюжета. За свою творческую жизнь он написал около 300 новелл, рассказов с юмором, иронией и сатирой, не считая совсем коротких произведений. В нашей коллекции собраны абсолютно все рассказы О.Генри (по два - три текста на каждой странице), которые вы всегда можете прочесть онлайн и лишний раз удивиться таланту остроумного писателя и улыбнуться над его героями.
Читайте подборки короткой прозы из полного собрания сочинений О.Генри, классика мировой литературы, одного из лучших авторов в жанре юмористической короткой прозы.

......................
© Copyright: О. ГЕНРИ