Рассказы: Зощенко: Остряк-самоучка. Случай. Шестеренка |
|
|
Зощенко
Михаил: рассказы - Остряк-самоучка. Случай. Шестеренка -
читать
тексты рассказов М.Зощенко и фельетоны
Остряк-самоучка Вчера я проходил по Центральному рынку. Гуся к празднику покупал. Народу уйма. Мясной ряд явно выглядел именинником. Длинные столы были завалены всякой требухой: бычьими печенками, селезенками и хвостами. И на всю эту дрянь, даже на телячьи хвосты, находился свой праздничный покупатель. Покупатель рылся в требухе, подносил товар к носу, нюхал и яростно хаял продукты, понижая их стоимость и достоинство. Торговцы и торговки подмигивали покупателям, нечеловечески крякали и махали руками, приглашая взглянуть на «выдающий» товар. Какая-то гражданка перебранивалась с торговкой. — Эта-то печенка воняет? — возмущалась торговка. — Нос-то у тебя, милая, заложимши. Нос-то ослобони прежде… Потом и дыши на такую печенку. Это бычья первейшая печенка… Дура ты худая после этого. Не с твоим носом такую печенку нюхать… Гражданка уже поставила корзинку возле себя, рассчитывая дать достойную отповедь зарвавшейся торговке, но в эту минуту у стола появился высокий курчавый парень со сдвинутым на затылок картузом. За парнем почтительно следовали два шкета, хихикая и потирая руки. Парень остановился у стола, скучным и серьезным взором посмотрел на требуху, подмигнул торговке и сказал громко: — Да бросьте вы у ей, граждане, покупать. Не видите, что ли? Мужа она своего старого убила, на куски разрубила и к празднику продает остатки… Кто-то захихикал. Кто-то с сердцем сплюнул в сторону. Покупательница растерянно посмотрела на парня и отошла от стола, бормоча что-то. Торговка налилась кровью, с диким изумлением взглянула на парня и вдруг разразилась ужасающей бранью. Парень передернул плечами и, строгий в своей выдумке, пошел дальше. Два шкета, хрюкая от сдавленного смеха, двинулись за ним. Парень прошел несколько шагов и остановился перед круглой корзиной со свиными окороками, лапами и кусками морды. Покупатели рылись и в этой корзине. Торговец, польщенный вниманием потребителя, тонко выкрикивал: — Кому надо, кому не надо… Кому что, кому ничего!.. Парень посмотрел в корзину и громко сказал: — Да бросьте вы, граждане, у его покупать! Не видите, что ли? Жену старую убил, на куски разрубил и продает остатки. Снова кто-то захохотал. Кто-то сконфуженно крякнул. Торговец всплеснул руками, оглянулся на покупателя, как бы ища защиты, но ничего не сказал. А парень двинулся дальше. Я пошел за ним следом, позабыв про гуся. Парень обошел весь рынок со своей шуткой и, строгий, не улыбающийся, удалился восвояси. За ним следовали два шкета, буквально давясь от смеха. Случай На днях я пошел на склад. Дров покупать. Купил полсажени осиновых и думаю с горечью: «И топор, думаю, есть, а наколоть дров некому. А мне самому — здоровье не позволяет…» А я, действительно, человек слабый, организм у меня городской, кость хрупкая, мелко-мещанская. Иной раз взмахнешь топором — и пугаешься, не сломать бы какой-нибудь нужной части скелета… «Разоренье, — думаю, — с этими дровами. Придется, думаю, человечка принанять: наколоть и в этаж снести». И вдруг подходит ко мне тут же, на складе, этакий арапистый гражданин в бабьей шляпке и в штанах ужасно рваного вида. Подходит и докладывает: — Интересуюсь, говорит, работой. Могу, говорит, колоть, могу пилить и могу в любые этажи носить. — Можно, — говорю. Сговорились мы в цене и пошли. Приходим домой, а хозяйка топора не дает, — Я, — отвечает, — пятьдесят лет на свете живу. Глаз, говорит, у меня наметанный, и человека я враз вижу. Этот пришедший человек, хотя и симпатичая у него личность, настолько скромно и неинтересно одет, что обязательно топор свистнет. Я, говорит, вдова, на социальном обеспечении, и не могу разбрасываться топорами налево и направо. Я, говорит, топоры не сама делаю. Обеспечил я хозяйке цену за топор — дала. Взял мой гражданин топор, поплевал на руку и начал. Гляжу: ловко так колет — глядеть приятно. Наколет охапочку, крякнет, взвалит на себя и прет кверху. Он дрова носит, а хозяйка по квартире мечется — вещи пересчитывает — не спер бы, боится. А сын ее, Мишка, у вешалки польты считает. «Ax, — думаю, — чертова мещанка!» А сам я пальтишко свое снял, отнес в комнату и газетой прикрыл. «Лучше, — думаю, — газетой прикрыть, чем на глазах пересчитывать — человека обижать». Гляжу: кончил мой гражданин. Деньги я ему сполна уплатил и говорю любезно: — Садитесь, говорю, к столу. Чай будем кушать. — Нет, — говорит, — спасибо. Бежать надо. Лекция у меня сейчас. — Ах, — говорю, — скажите на милость, как движется наука и техника! Неужели же, говорю, насчет дров ученые профессора лекции теперича читают? — Нет, — отвечает, — я студент из вуза. А на дровах работаю для цели питания. Очень я сконфузился, повесил свое пальто на вешалку, очки на нос надел и говорю любезно: — Извините, говорю, за бедность мысли — обмишурился. Хотел я добавить еще какое-нибудь французское или немецкое слово, но с неожиданности перезабыл иностранные языки и замолчал. Стою и кланяюсь молча. А он кивнул головой и интеллигентно вышел. Вот это был единственный случай, когда я студента видел. До этих пор видеть не приходилось. Даже неловко было. Все кричат: студенты, студенты. А я и не знаю, какие это студенты. Потому формы у них нету. Как узнаешь? Шестеренка Это, граждане, случилось из-за шестеренки. Лопнула шестеренка. А, может, она и не лопнула, а сломалась. Черт ее разберет! Я в этих семеренках не разбираюсь. Квалификации у меня такой нет, чтоб в этих восьмеренках разбираться. Ну, так вот, лопнула. И трепальные машины оттого стали. Не могут они, что ли, без этих шестеренок действовать. Не знаю я про это. А было это, не люблю сплетничать, в текстильном техникуме. Враз шестеренку где ж найти? Не найти. А был в техникуме Александр Иванович Смирнов. Инструктор. Очень напористый мужчина и хороший техник. — Ни хрена, говорит. Я, говорит, в лепешку разобьюсь, а уж шестеренку достану. Мне, говорит, плевое дело — шестеренку достать. А была недалеко — как ее? — «Красная фабрика». Фамилья директора этой фабрики, не люблю сплетничать, Куликов. А имя и отчество его не знаю. Квалификации такой у меня нет, чтоб все знать. Вот инструктор Смирнов и побежал до этого директора. — Одолжите, говорит, свою шестеренку. Наша, говорит, пятеренка лопнула, будь она проклята. — Нет, — говорит директор, — не могу одолжить. Зуб я имею против вашего начальника. Он у нас, каналья, лебедку зажилил. А шестеренка — да, действительно, есть свободная. — Позвольте, — говорит инструктор, — общие же интересы. Общее достояние. Вы советские — мы советские. Ваши шестеренки — наши пятеренки… — Интересы общие, — говорит директор, — а дать не могу. Несимпатичен мне чтой-то ваш начальник. — Позвольте, — заплакал инструктор, — производству подрыв… Народные соки-денежки текут… Не велите казнить, велите миловать. — Нету, — сказал директор. — Катитесь колбаской. И инструктор покатился. А директор Куликов, не любим сплетничать, показал шиш уходящему инструктору и, пробормотав «видал мин-дал», отвернулся к окну. А за окном тихо плакало декабрьское небо, поплевывая дождем и снегом на стекло, за которым стоял директор. Трепальные машины стояли в меланхолической неподвижности. Примечание «Бегемота». Вы думаете, небось, так просто рассказ, для смеху? Ничего подобного. Факт во всем антураже. Не кто-нибудь — рабкор писал. С тем и съешьте. haharms.ru рассказы - Михаил Зощенко - фельетоны |
НА
ГЛАВНУЮ
Человеческое достоинство. Божественное Последнее рождество. Крепкая женщина Святочные рассказы. Собачий нюх Черт. Монастырь. Любовь Хозрасчет. Три документа. Китайская Исторический. Брак по расчету. Счастье Бедный вор. Медик. Диктофон В порядке приказа. Забытый лозунг Случай в больнице. Твердая валюта Фома неверный. Бедный человек Пациентка. Исповедь. Передовой человек Бедность. Богатая жизнь. Агитационный Верная примета. Плохие деньги. Живой Подшефное село. Разговоры Поводырь. Родственник. Воздушная почта Открытое письмо. Маломыслящие Семейное счастье. Точная наука Щедрые люди. Почетный гражданин Европеец. Случай в провинции Тетка Марья. Нянькина сказка Рассказ певца. Полетели. Герои Остряк-самоучка. Случай. Шестеренка Паутина. Случай на заводе. Полеты Двугривенный. Разложение. И только Костюм маркизы. Каприз короля. Конец Актриса. Мещаночка. Сосед Подлец. Как она смеет. Тайна счастливого Муж. Я не люблю вас. Серый туман Искушение. Рыбья самка. Любовь Война. Старуха Врангель. Лялька Рассказы Синебрюхова Гришка Жиган. Черная магия. Веселая Последний барин. Про попа. Трупиков Метафизика. Письма в редакцию Обязательное постановление. Мемуары Новый Письмовник. Мадонна. Сенатор Вор. Собачий случай. Веселая масленица Сила таланта. Веселые рассказы. Попугай Бабкин муж. Нищий. Карусель Четверо. Свиное дело. Тревога Электрификация. Об овощах. Веселые Плохая ветка. Матренища. В защиту Холостые пожарные. Еще не так страшно Спецодежда. Сдвиг. Молитва Речь на банкете. Не по адресу. Ругатели С перепугу. Комар носа. Обязательное Хотя и брехня. Цены понижены. Из науки Европа. Новый человек. Писатель Старая крыса. Приятная встреча Неизвестный друг. Руковод. Баба Честный гражданин. Протокол Приятели. Беда. Жертва революции Тщеславие. Аристократка. Герой МИХАИЛ ЗОЩЕНКО: ЗОЩЕНКО рассказы 1 ЗОЩЕНКО рассказы 2 ЗОЩЕНКО фельетоны ЗОЩЕНКО для детей ЗОЩЕНКО биография |